Вуато - Чародейка (глава 5) - Страница 3

описывать долго и не вполне интересно. За тем, чтобы составить представление о событиях тех лет, лучше обратиться к записям современников.

«Аргументируя свои действия, как распоряжение Его Преосвященства Пауло IV, инквизиция Намарии занялась проверкой домов, в которых жили мистериумы. Духовенству удавалось держать все в тайне от любопытного народа. Однако, не все, в отличие от инквизиторов, умеют хранить тайны. Полагаю, кто-то из простых служителей, возможно даже послушник, проболтался. Думаю, что слова того человека искажали действительность. Более того, смею предположить, были вообще далеки от истины. Но, как бы там не было, простой народ решил помогать инквизиторам и для этого люди стали собираться в общины. Пошло это из деревень или мелких городов Намарии. Так как в Клиен, крупный город этих земель, идея пришла вместе с первыми известиями о гибели людей. Сейчас подлинно известно, что людьми теми двигали не благие намерения, ну, возможно, лишь вначале они были, а простая жажда наживы. Когда еще подвернется случай безнаказанно забрать себе чужое имущество? Мистериумы, конечно, начали защищаться от таких мародеров. Тут и появились первые стычки, последствием которых были раненые и погибшие. Кроме того, в некоторых местах эти доморощенные инквизиторы обнаглели настолько, что начали грабить и простых односельчан, обвиняя тех в принадлежности к мистериумам и приводя глупейшие факты в письмах к инквизиторам, якобы подтверждающие сию принадлежность. Конечно же, и большинство духовенства и те, кто не состоял в этих общинах, верили, что мистериумы сами нападали на людей. Хотя, скажите мне, какой толк им, людям могущественным, сильным, имеющим возможность просто щелчком пальцев убить человека, нападать на этих слабых людишек? Где была логика, когда магов, чародеев и колдунов обвиняли так глупо? Сейчас понятно всем, что это выглядело бы так, словно взрослый мужичина бьет ребенка. Но пелена застелила всем глаза.

Эти беспорядки оставались безнаказанными. Стража, за невмешательство, получала от бандитов свою долю. Кроме того, король Намарии, Генрих I, человек весьма религиозный, поэтому он не желал мешать «правосудию», а считал происходящее карой неверных. Не удивительно, что в те годы мистериумы, видя, что помощи ждать не от кого, бежали в Гурайскую Империю, Дуактан и Иглаю. Так же не удивительно, что Генрих позднее в войне поддержит духовенство.

Стоит отметить, что мародеры, чувствуя свою безнаказанность, принялись убивать уезжающих мистериумов. Так сказать, в попытке забрать последнее.»

Год и несколько месяцев потребовалось на то, чтобы восстания охватили всю Намарию. Мародеры шли следом за мистериумами. Новые общины появлялись на земле, как пятна на теле больного. И подобно язвам начинали гнить. Инквизиция отошла на второй план, шла позади, замыкая строй.

Удивительно, что в суматохе никто не заметил присутствия Храма Истины и того, что их люди старались разжечь ненависть в сердцах людей. Никто не предположил, что это может делаться для того, чтобы отвлечь внимание от чего-то более важного. Никто не предполагал уже, что именно сектанты могли служить зачинщиками конфликта.

Так или иначе, но общины дошли до окраин Дуактана. А вместе с ними и первые проблемы.

Все повторилось. Инквизиция устраивала проверки. Народ вступал в общины. Стычки. Грабежи. Первая кровь. Погибшие. И снова бегство мистериумов.

Учитывая, что территория Дуактана больше земель Намарии, а также то, что к мистериумам здесь относились боле терпимо, чем на севере, то срок распространения чумы составил около полутора лет.

Два с половиной года потребовалось для того, чтобы безумие охватило Намарию, Дуактан, часть Гурайской Империи и подобралось к Экольвенду.

Именно на северных границах Экольвенда мародеры встретили первый настоящий отпор.

Конечно, за это время вести о делах дошли и до Экольвенда, и до Заракона, и в Иглаю начали поступать новости о том, что в действительности происходит, а не выдуманные объяснения, посланные общинами инквизиторам, а теми непосредственно в Иглаю.

На северных трактах, ведущих в Экольвенд, всех путников встречали военные. Их лагеря размещались вдоль дорог, образуя посты. По приказу короля Экольвенда, на его земли могли допускаться лишь старшие инквизиторы. Без прислуги. Без охраны. Все предоставлялось им в Экольвенде. Ни один простолюдин, крестьянин, горожанин не пропускался во владения короля Амиля. Ведь все они могли принадлежать к Общине, а значит несли угрозу для жителей Экольвенда.

Такое положение дел возмутило как младших инквизиторов, так и весь народ, пришедший с ними.

- Что вы себе позволяете? – то и дело слышались возмущенные возгласы людей.

- Приказ короля не обсуждается! У нас военное положение, - слышался один и тот же монотонный ответ.

Попытки прорваться пресекались на месте. Без лишней жалости. Без лишних движений. Таков приказ короля.

Практически одновременно Пауло IV получил письма от Его Величества Амиля и инквизиторов, не допущенных на территорию королевства. В первом письме говорилось о возмутительном поведении служителей церкви, о самосудах, устроенных в северных землях, о сотнях мистериумов, бежавших от бесчестной расправы и о методах, предпринятых Амилем и его советниками, дабы защитить народ Экольвенда, среди которых немалое количество мистериумов. А также просьба усмирить инквизицию и их цепных псов, именуемых себя Общиной Правосудия.

Во втором