Если бывают когда-то моменты настолько высокой грусти, что не хватит даже неба, чтобы поднять лицо…то это именно такой.
Как же сказать человеку, что ты знаешь, как ему тоскливо и одиноко в ночном окне мечтать свои мысли одному?
Я тонкое небо, я легкая дымка тающего рассвета над тонким туманом озера. Я растворюсь совсем скоро, скоро стану незаметной ни одной ветке в этом диком и местами жестком лесу. Если и есть высота в этом мире, то она известна только птицам, что будят по утрам сонную росу. Ветки скрипят и ломаются под гнетом своих грязных лицемерных желаний, и мне больно…больно видеть это грустное одинокое лицо, которое пытается и от себя скрыть печаль, нависшую на ресницах. Как бы помочь…но слова бесполезны, а ветру не хватает сил, чтобы смахнуть эту грусть…и я таю медленно в его глазах, я превращаюсь в забываемую дымку легкой волны жизни, скоро я растаю, и улечу в неизмеримую высотой грусть несбывшегося. И когда это случится, я буду просить об одном…я хочу, чтобы небо подарило солнце этому грустному от своих обид лесу, чтобы оно показало ему то, что есть настоящего в целом мире, приоткрыло лесу завесу возможностей, показало то, чего может он сам и к чему надо стремиться. И в тот самый миг, когда от меня останется лишь шлейф водяных капель, я хочу…я буду просить об одном…я хочу один лишь раз взглянуть вниз…и увидеть, как солнце ласкает его лучом, увидеть, как счастьем озарена его улыбка…

21 января 2007 г.