навеяно игрой LineAgeII
Высокий, мускулистый, он явно выделялся среди своих сослуживцев. Поговаривали, что его вырастило племя людей, которых называли Орками. Орки были высокими, с зеленоватой или синеватой кожей, практически без растительности на лице, голове и теле. С их огромным ростом, примерно в полтора человека, орки были отличными воителями. Собственно, война – это единственное, чем они занимались. Артану было всего два года, когда он лишился родителей, их задрали волки, а он спасся. Пятнадцать лет о нем ничего не было слышно, и вот он вернулся в свою родную деревню, чтобы встретить там полное непонимание и недоверие. Слишком непохож он был на остальных людей и внешне, и внутренне. Артан замкнулся в себе, стал угрюмым, поселился на отшибе селения. Никто не хотел разговаривать с человеком, который был выше любого из них на две головы, чья кожа была, как будто затянута болотной тиной.
Сейчас он стоял и смотрел вдаль, вглядываясь в закатное солнце. Артан приготовился к бою, он чувствовал, что утром будет наступление. Ему никто не верил! Ему, человеку, который жил войной с трех лет! Его боялись все солдаты, и души не чаяли офицеры. Артан выполнял все приказы, подгонял других и, казалось, никогда не уставал.
Скоро они придут, скоро, совсем скоро начнется настоящая драка, а не потасовки пьяных матросов, какие их частенько посылали разгонять. Осталось только помолиться Богам. Он чувствовал, что сегодняшний бой ему не пережить. Артан спустился с башни и вышел за частокол. Дозорный даже не спросил, куда он идет, потому что знал, этот громила точно не предаст, хоть ты его режь и жги. Артан спустился к реке, развел костер на берегу и начал медитировать. Он вспоминал своих родителей, смутные лица, полузабытые голоса, потом его приемных родителей. Высокие деревья, он лежит среди листвы и мертвых волков, и орки, казалось, они выше деревьев, выше неба. А дальше... дальше только обрывочные воспоминания об обучении у орков, посвящение в последователей культа Огня, Бога Паагрио. Артана, наконец, привели в храм. Ему с первого взгляда приглянулись те великолепные копья, искусством боя которыми обучали там. Копья орков были тяжелыми, простыми по своей внешности, но в то же время источающими огромную силу, казалось, они пылали в огне. Выполненные из редкого, черного дерева, они выглядели несколько зловеще. Такое же получил и Артан по завершению обучения премудростям боя, он получил его в подарок, как оберег. Шаманы орков не хотели его отпускать, говорили, что он погибнет ни за что, потратит тот дар, что дало ему племя.
Артан вспомнил свою деревню, женщин, стирающих у реки; детей, бегающих по улицам за собаками. Вспомнил он и идущих с поля крестьян, как счастливы они были; сколько радости было в глазах каждого, кто приходил в свой дом и садился за ужин. Вспомнил себя, часто голодающего, не умеющего работать, перебивающегося случайными подачками соседей.
Он встал, когда понял, он нашел то, ради чего стоит погибнуть, то, до чего никак нельзя допустить всеразрушающую силу армии противника; она не должна потревожить той гармонии! Артан еще раз проверил ловушки, потом свой тайник и направился в свою палатку.
Спал он всего три часа, но больше и не надо было. Артан поднялся по тревоге, медленно и с огромным уважением достал свое копье и долго сидел над ним, обещая принести много крови, взамен прося не пропустить врага дальше этой заставы. Надо сказать, застава была довольно большая, на ней находилось около трехсот солдат и один колдун. Поскольку это был колдун-человек, он умел произносить лишь защитные заклинания и наносить слабый магический удар. Артан ждал, вскоре послышался горн, все солдаты ринулись на свои места и заняли оборону. Впереди стояло тысячное войско противника, соседний город, Орен, решил захватить далекий, но богатый ресурсами остров и находящуюся там великолепную библиотеку, несмотря на то, что это владения Гирана. Но это все было как-то далеко, сейчас же перед Артаном стояла одна мысль, разметать тысячу воинов так, чтобы никогда больше не захотелось оренцам повторить нападение!
Атака началась... Взметнулась туча стрел и тут же опустилась на заставу. Благодаря заклинанию колдуна, все, кто находился на стенах заставы, не получали от стрел никакого ущерба. «Держать строй! Стоять на месте! Не стрелять!» - то и дело раздавались крики офицеров, солдатам, обнаружившим трусость, обещали карцер и порку. Тем временем вражеское войско побросало луки пошло на штурм. Сначала медленно, шагом, потом все быстрее и быстрее, «Не стрелять! Кому сказано, не стрелять!», воины Орена уже взбирались на гору, как вдруг первый ряд упал как скошенный, запнувшись о трупы, попадали и все остальные. Лежащих, матерящихся и поднимающихся воинов расстреливали как беззащитных щенков. Несмотря на это, численный перевес был все еще на стороне атакующих. Вдруг в стену прилетел огромный камень, проломив ее до основания и разметав стоящих там воинов. Оренцы сразу же бросились в брешь и ворвались внутрь. Артан бился спокойно и уверенно, не напрягая лишний раз себя и свое оружие, он чувствовал, что еще не время. Воины Орена были более искусными фехтовальщиками, чем гиранцы, потому остатки заставного гарнизона вскоре жались к одной из уцелевших башен.
Один из командующих заставой дрался сразу с тремя противниками, его теснили, но он успел зарубить двоих, прежде чем ему в спину воткнулся кинжал. Все свои силы колдун бросил на то, чтобы помочь капитану, он впервые воззвал к магии Смерти, он окутался ядовитым облаком и бросился в самую гущу боя. Через несколько минут капитан поднялся, вынул из своей груди кинжал и вновь принял командование. Колдун лежал с распростертыми руками на земле, в его глазах все еще горел огонь Смерти, а вокруг него лежало множество иссушенных скелетов в доспехах Орена.
Артан посмотрел на свое копье, оно пульсировало и рвалось в настоящий бой, он взглянул на небо, и там ему показалось лицо своего наставника, который одобрительно кивнул и растворился в круговороте огня. Артан древком копья снес голову солдату, напавшему на него сзади, и побежал к башне. Вскарабкавшись на нее, он воздел руки к Небу и крикнул: «Великий Паагрио! Наполни меня Силой всеразрушающего Огня, вскипяти мою кровь, позволь повергнуть врагов моих и прийти к Тебе, Всемогущий!»
С Неба, покрытого, казалось, огнем, сорвался крик: «Иди! Убивай и умри сам!»
Артан понял, что пока он не закончит свою миссию, он не погибнет. Он спрыгнул с башни, упав на отряд из двадцати солдат. Двоих он раздавил копьем еще в падении, еще с тремя покончил одним движением. Любого, пытающегося убежать, догоняло его копье и безжалостно рвало на части. Казалось, его оружие стало жить само по себе, потому что Артан дрался руками, ногами, повсеместно вспарывались чьи-то горла, ломались хребты, летели головы. Он кружился подобно вихрю, в него летели стрелы, но он не чувствовал боли. Он чувствовал лишь попадание в тело постороннего, чужого ему предмета и тут же использовал его против того, кто посмел выпустить стрелу. Он превратился в ураган стрел, мечей, ножей, рук и копий.
Наконец, его копье взорвалось яркой вспышкой огня, мгновенно вокруг Артана не осталось никого живого. Он стоял на ногах, утыканный стрелами, изрубленный и почти смертельно уставший, против него стояло полторы сотни человек, и они не собирались отступать. Артан стоял, покачиваясь, без оружия, и только взглядом сдерживал обезумевших солдат от того, чтобы наброситься на него. Вдруг он ощутил нестерпимый жар вокруг себя, он как бы увидел себя со стороны. На нем стали проявляться огненные руны, стрелы начали гореть, раны затягиваться, в руках у него зажглись когти, и он шагнул вперед, расправив за спиной крылья. Повеяло Адом, ужасная, непереносимая жара обрушилась на солдат, те, кто стоял в первых рядах сразу же ослепли от яркого света.
Не став ждать, пока это огненное чудовище дойдет до них, оставшиеся в живых оренцы обратились в бегство, они бежали, бросая раненых, затаптывая друг друга и оставляя на верную смерть. Гарнизон заставы, к тому времени уже очень немногочисленный, отправился брать пленных и добивать раненых. Истекая кровью, Артан поднялся на башню. Огненными когтями он разорвал свою грудь и выпустил на волю яркий столп пламени, ознаменовавший победу и начало нового дня...
