Выпотроши Эльфа - Страница 2

ринулся в бой…
Долго, неимоверно долго сопротивлялся рыцарь Света, надеясь оттянуть неизбежное, но всему приходит конец и даже самые сильные рано или поздно падают замертво, пусть не побежденные в честной схватке – просто смертельно уставшие. Одни лишь дети войны – орки, готовы, преодолевая усталость, боль и страх, сражаться вечно! И Костогрыз, подсчитав впоследствии, решил что он не опозорил свой род – схватка длилась много более чем несколько часов. Были в ней моменты когда орк радовался близящейся победе – это как раз догорел факел, так бережно охраняемый паладином. Но было мгновение и когда сам человек воспрял духом, почувствовав благоволение своих светлых богов.

Да, Костогрыз, чуть не заверещал от ужаса, узрев как от шлема паладина распространяется призрачное свечение, рассеивающее сгустившуюся тьму. И рыцарь не упустил удачу – его меч, тут же рассек кожаный понож (как бы не из человечьей кожи он был сработан…) и из неглубокой раны засочилась зеленоватая кровь. Боль отрезвила Костогрыза и он, сообразив, что призрачный свет – не эльфийских рук дело, а значит так – баловство и совсем безобиден, вновь сосредоточился на драке.
И вот бой близится к концу… Паладин еле сжимает в ослабевших руках свой искореженный и во многих местах насквозь прорубленный щит, а его меч валяется где-то во тьме – выбитый из рук одним из страшных ударов. Костогрыз, кровожадно оскалившись, занес топор над головой.

Теперь только осталось нанести финальный удар и бой будет окончен. Завершен! И еще одна пара ушей добавится к колдовскому амулету, собираемому орком уже не одно десятилетие.
Призрачный свет, рассеиваясь легко позволял различить выражение лица рыцаря и Костогрыз, вот-вот готовый опустить покрытое кровью лезвие на голову своего врага вдруг замер…
Нет, не милосердие заставило его медлить, оно ему просто неведомо, по крайней мере по отношению к своим врагам. Он с легкостью, без малейшего зазрения совести, мог бы поотрубать паладину руки-ноги и бросить его истекать кровью, оглашая подземные ходы своими дикими воплями. Но кодекс орка-воина вынуждал Костогрыза добивать своих врагов, жертвуя их души Одноглазому. В некотором роде орк тоже был паладином…

Однако не родство профессий заставило замереть Костогрыза в нерешительности. Вовсе не это, а нечто другое, то что было сокрыто в потемневших от ярости глазах человека… Да, да! Именно от ярости! Он был побежден, раздавлен и стоял на грани между жизнью и смертью, но не сдавался! Неужели люди на такое способны?!

И завершая этот поток множества таких непонятных и совершенно непривычных мыслей, Костогрыз слегка крутнул рукоять топора и довершил неоконченное движение…
Сырыми темными переходами крался Костогрыз к своей родной деревне. Изредка попадались следы недавно отгремевшей подземной битвы: тут пятно крови, размазанное по искрящейся гранитной жиле; там – чья-то отрубленная ладонь…. Орк, перекинув свою тяжелую ношу через другое плечо, подобрал обрубок руки и машинально сунул его в карман. Кое-где встречались части исковерканных доспехов, настолько неприглядные, что даже гоблины на них не позарились.

- Кровь и кровь, да белая кость… Лежит в пещере светлый шлем… Кровь и кровь, проклятый шлем… Кость и кость, сломанный шлем… - тихо напевал Костогрыз, осторожно ступая по неровному полу очередной пещеры. Настроение у него было – отличное! Как тут не затянуть песенку?! Вот только щемила сердце неведомая, но оттого не менее гнетущая тоска – вроде как-то нехорошо он поступает. Ну, чего-то не то делает. Эх, будь все в мире просто, да гладко – шел бы сейчас с товарищами добивать пленных…

Нелегкая ноша вновь дала о себе знать, зацепившись за неведомо откуда взявшийся сталактит. Орк дернул, что было сил, и раздался треск рвущейся ткани, а следом не замедлил воспоследовать протяжный мучительный стон, полный боли и безграничного горя. Костогрыз сбросил связанного паладина на пол, внимательно осмотрел его покрытую запекшейся кровью голову. Еще чуть-чуть и Одноглазый избавил бы его от терзающих сомнений, но как видно не судьба… Хотел оглушить – нате, получайте!
И тут Костогрыза как молнией ошарашило: а что если человечишка застонет где-нибудь посреди деревни?! Это же обоим – верный каюк! Попробуй потом отбрехайся, посадят на кол – и все разговоры. Нет, нет, нет! Надо придумать уловку, хитрую задумку… Чего же делать-то?

- Ис… Истер…- начал было хрипеть паладин, но Костогрыз вовремя зажал ему рот ладонью. Создания Света и Тьмы, ну вы видели это?! Я тут, значит, мир для себя с совершенно необычной позиции познаю, еще при всем при этом чуть ли не еретиком становлюсь, а этот гад молится своим богам! И это благодарность?!
Свободная рука, кипящего праведным гневом Костогрыза, привычно метнулась к поясу – туда, где всегда висел Душеед… Нащупав пустые ножны, он немного пришел в себя. Нет, дело так дальше не пойдет и не поедет, не для того он волок человечишку в такую даль, чтоб его тут прирезать. Уж, Костогрыз не такой