Фанфик на сериал "Горец". И увидел я всадника - Страница 2

в припадке ярости изрубает секирой очередную наложницу, видела, как со страстью и алчностью наблюдает за этим Кронос (знала, конечно, что ночью спать ей не доведётся). Замечала, как по-варварски грубо, неумело относится к рабыням Силас. И следила пристально за мной и Кассандрой.
Тогда-то я увидел её. В смысле видел я её, конечно, и раньше, но она была только эхом, только сладостным вздохом – фаворитка моего брата. Ничего большего. А тут… Тут, Маклауд, я впервые заглянул в глаза внимательному, умному стратегу. И уже тогда, наверное, догадался, кто она. Но приказал себе молчать, сам не знаю, почему. Возможно, мне было любопытно, чем это, может закочиться.
Так вот. Кронос позволял ей некоторую вольность. В том числе, некоторую свободу перемещения по лагерю, не только из пункта «а» в пункт «б», но просто гулять, есть яблоки, сидя на каком-то скарбе, в самом центре. Никто не делал её главной среди женщин, но её лидерство признавали те беспрекословно.
Но она их не подавляла, нет. Наоборот. Я не знаю, как ей это удалось, но она наполнила наш лагерь звонким женским смехом и музыкой. Да, она ещё и неплохо, даже в то время, играла на струнных и духовых. На всё хватало времени, на работу, на шалости, на нас, на себя. И на мысли. Она, я понимаю теперь, почти не спала, мало ела. Исхудала, но выглядела всё равно здорово. Улыбалась, всегда улыбалась, смотрела с прищуром и иронизировала над всем. Такое ощущение, что она ходила по облакам, а не по земле. И была в гостях, а не в плену.
И вот однажды Кронос и Каспиан уехали без нас с Силасом. Мы остались в лагере. И сидит она, беззаботно, грызёт яблоко. Силас чего-то был не в духе, докопался до неё что-то. Хотя Кроноса боялся, как огня. Может, поэтому хотел немного выпустить пар. Начало их милой беседы я не слышал, а вот, чем она закончилась, помню хорошо.
– А тебе не нравятся наши песни, господин? – не меняя позы, прямо спросила она. В голосе – никакого подобострастия. Она могла заменить слово «господин» на любое другое. Смысл бы не изменился.
Знаешь, друг, до сих помню, в чём она была. Крепко приталенный сарафан на шнурках, и подол с двумя разрезам по бокам. Обувь удобная, крепкая, руки, шея в браслетах с бубенца, волосы распущены, глаза подведены. Одну ногу она подтянула к себе, опёрлась на колено. Вид открывался отличный…
– Башка от них болит! Заткнитесь!
Она быстро положила яблоко, несколько раз хлопнула в ладоши и, не переставая улыбаться, призвала к тишине. Желание Силаса исполнилось мгновенно.
– Я могу сделать тебе отвар, если хочешь? – произнесла она, но тут же, Маклауд. Тут же сообразила, что дело не в головной боли, а в скуке. Силас был раздосадован, что его на сей раз оставили в лагере. – Слушай, а давай, сыграем.
Он заинтересовался.
– Игра очень простая, на реакцию. Чтобы было интересно, сразу, давай, по-серьёзному. Кто первый кому разобьёт нос. Встанем друг напротив друга и по готовности, ударим. Если выиграешь ты, я до самого прихода моего вождя и господина (опять, произнесла на одном дыхании, без патетики) буду мяукать, когда будешь звать меня по имени. Вот, так.
Она правду мяукнула, протяжно и забавно, Силас ухмыльнулся. Простоватой такой ухмылочкой. Но я видел, как понравилась ему эта идея.
– А ты, если я буду быстрее, ответишь мне честно на один вопрос. Честно, как на духу, договорились? Обещаю, никто о сказанном не узнает. Ну, что, по рукам?
Обтёрла руки об колени и подала правую руку. Силас немного опешил, но руку пожал.
– Отлично!
Она спрыгнула со своего постамента, отошла от него на два шага. Встала в боевую стойку, и подождала, пока Силас воспримет её серьёзно и тоже соберётся. А потом они почти вместе провели удар.
Вот, уж не знаю, специально она или нет… Думаю, всё же специально. Но нос друг другу они разбили оба. Энегрейс попала чётко, как иголку воткнула, а вот удар Силаса прошёл по касательной – чуть задел нос, разбил губу. От удара Эни рухнула на песок, он отшатнулся схватился за нос.
– Ну, ты, дрянь! – заорал Силас, но увидев её, на песке с разбитым лицом, немного охланул. Всё-таки любимая рабыня Кроноса…
А она выпрямилась на руках, взглянула с прищура, улыбалась такой хитрющей ухмылочкой, даже с разбитой губой. И вдохновенно произнесла.
– Подери меня все четыре всадника, отменный удар!
И Силас… Силас, мощный, тяжёлый, закрытый – залился таким раскатистым, неподдельным хохотом, что казалось, он намеревался выплюнуть своё сердце. Она тоже смеялась, сплёвывая кровавую пену. Раны быстро рубцевались.
– Вставай, сестра, – наконец, произнёс Силас.
Я обмер. Что тут сказать, дождю и грому в пустыни я удивился бы меньше. Он подал ей руку, и она вскочила легко и быстро.
– Знаешь, когда ты надоешь Кроносу, он отдаст тебя Каспиану. А тот – мне. Так,