Гвей из рода теккей. 3. Подо льдом тёплой воды не бывает - Страница 10

к грибным отварам и философствованию. Часто он с его другом Офторгом, сыном держателя таверны «У стола - отдыхай» спускались в пещеру Скони. Не могло укрыться от них и то, что помимо галлюциногенов, там находилась и забавная древняя штука, которую они прозвали машиной. Научились приятели пользоваться этой штукой – благо, она почти интуитивно помогала получить желаемый результат. И вот раз, шутки ради, однажды, наши друзья заложили в машину порцию крепкого грибного настоя и распылили над городом. О, что творилось! Смех и грех! Однако, не обошлось и без проблем. Когда Офторг вернулся домой, он застал мать рыдающую, рвущую на себе волосы. Кругом ей виделись пауки и крысы. Прошло несколько часов прежде, чем она пришла в себя. Увиденное глубоко поразило мальчика, и он решил оставить своего единственного друга.

Наш фьорд расценил это как малодушие и мягкотелость. Он продолжил эксперимент с грибами, выявил даже некоторые целебные свойства… Пока эльфы не вернулись в северные земли, настои нашего учёного как-то ещё покупались, на это можно было как-то жить. Но с приходом магов дела пошли хуже. Нужно было сделлать чтото по-настоящему важное.

А тут, как раз и случай представился. Страшная чума поразила земли. Да только эльфов высших не брала совсем. И подумал наш искатель, а не сделать ли сыворотку на эльфовой и людинской крови, так чтобы болезнь отступила. Не даром же он столько времени потратил на опыты с грибами. И сделал. Провёл первые тесты – и они дали добрый результат. Обрадовался наш кудесник и, ничтоже сумнявши, распылил через машину своё снадобье по всей Скони и низинам.

Но обнадёживающие результаты быстро сменились ужасающими последствиями. Стали заболевать и эльфы, а их магия оказалась бессильной… Тогда-то и стали закрывать заражённые кварталы, а храмы превратились в обиталище живых призраков.

Испугался, видно, тогда наш лекарь. Дело-то было нешуточное. Но повезло ему тогда. Эльфы приняли всё за кару Великих Ветров…

Да вот только ужас тебя объял хладный, когда понял ты, что нашли машину и эльфы, старик… Так глубоко проник страх в твои кости, что ты сам спустился в копи. И что предстало глазам твоим? Ушам? Что желают хозяева северного мира отплатить людинам той же монетой. Увидел ты всё, всё понял и еле ноги унёс.

Скажи мне только одно, если ты сделал сыворотку, почему же было не пойти к храмовым старейшинам? Неужели, так велика была твоя гордость, что не позволила проявить немного благоразумия?

– А с чего ты, ворожея, взяла, что целью той было уничтожить болезнь? – на чёрном лице засверкал оскал.

Ниральд невольно отпрянул на шаг и тут же подался вперёд, но остановился. Рыжая стояла недвижимо. На её лице не мелькнуло и тени беспокойства, и только плечи её, которые казались ловчему тяжелее, чем обычно, выдавали скорбь и удивление.

– Я правильно понимаю, – нарушая бархатной речью гул злобного скрежетания зубов, произнесла она. – То зелье, что было заложено в небесные врата (как называют «машину» там, откуда она родом, в горячих песках), было ядом?

– А ты что ж никогда не прибегала к таким методам, а, ворожея? Да вас с пелёнок учат искусству отравления как и ещё кое-каким секретам…

– Господин Верес, – на выдохе обратилась рыжая. – Окажи любезность, забери всё, что причитается нам по контракту из этого дома. Прошу, не мешкай. Не желаю здесь оставаться ни на чих Золара более, чем нужно…

– Тебе не удастся меня кинуть! – ощериваясь, прохрипел старик. – Скажи, эльфы мертвы? Что с машиной?..

– Хм, господин Верес, будь так добр, передай нашему нанимателю мои слова: «Не было же никакой машины, разве не так?».

Ниральд передал, не преминув вложить в интонацию и своё личное отношение.

…Старик ещё раз попытался окрикнуть рыжую, как-то обратиться к ней. Но это было бесполезно. Для Гвей из рода теккей этот людин перестал существовать.

7

Гвей вышла из тени. Ступала мягко, колыхалась, словно пламень, улыбалась. Айорин рассекал кожу на запястье короткими, быстрыми ударами сомнения и негодования. Но даже без своего браслета из рода теккей понимала, что всё её очарование ей не поможет. Глаза эльфов оставались холодны и беспристрастны.

Особенно после того, что случилось. Гвей уже решилась покинуть пещеру. Но вдруг айорин изменил рисунок отбиваемого пульса. Ворожеи уже приходилось ощущать такой ритм. Так вонзают клинок в спину более везучему конкуренту на открытых торгах, так действует бессильная злоба, заносчивая гордыня и страх потерять шаткое уважение.

Что в данном случае овладело Хёльтигом, Гвей не знала, но ещё до того, как до слуха донёсся приглушённый крик, она поняла, что произойдёт.

– Благородных людинов не бывает, брат