Любовница демонов - Страница 9

бездействовал и выжидал, пришел срок демонической битвы.
Четверо собрались в моей комнате, даже Прорицатель, которого видел я один раз, и мельком, пришел со мной попрощаться. Уже не серый балахон был на нем, а темные доспехи неизвестного мне материала. Он улыбался тонкими губами, и безошибочно протянул руку, чтобы погладить меня по голове.
- Эй, ты, чудо, как драться-то будешь? – удивился Кузнец.
- Посмотри! – Прорицатель отступил к стене, слегка согнулся и выхватил из-за плеч пару нестерпимо сияющих длинных клинков. Зашипел воздух, разрываемый ими.
- Потише ты, нас не задень...
- Не бойтесь, я вас... чувствую. Так что, не ожидали?
- Да-а... – Кузнец покачал головой. – Неужели Пьетра так помогла?
- Ну, может быть, но больше – я сам, - лицо юного демона сияло радостью победы, пока – над собственной немощью, но он словно был уверен и в будущей – над Тахором и духами джада.
- Гляди-ка, если уж Прорицатель радуется, - улыбнулся Шут. – То наверняка победим.
- Ладно, прощаемся и идем... как уговорились...
И мы попрощались. Неудобно было прижиматься к доспехам, но я по очереди обнял Кузнеца, Шута, Певца и Прорицателя. И последний, склонившись к моему уху, прошептал: «Жизнь никогда не кончается, если есть, куда возвращаться».

И вот, ушли. Сперва я сидел на своей кровати, как оглушенный, потом выглянул в окно. Над холмами Креда клубились грозовые тучи, где-то вдалеке ворочался гром... Хотелось закрыть окно, и не только его, но и ставни, придвинуть к окнам и двери шкафы, столь великая угроза исходила от мрачного пейзажа, но я не стал этого делать. Если там бьются мои друзья, стыдно отгораживаться от них даже самой непрочной преградой. Все мои чувства обострились невероятно даже для меня самого, казалось, я видел роящиеся в облаках темные силуэты, и столь высокое напряжение чувств требовало действия. Не зная, чем заняться, я принялся кружить по комнате, словно зверь в клетке. И мой взгляд внезапно натолкнулся на незнакомый предмет – нечто длинное, заботливо укутанное в тряпку. Когда я развернул его, то увидел невероятной красоты оружие – шпагу, и не коротенькое, детское, игрушечное оружие, а настоящее, боевое... без единого украшения, глухо мерцающее драгоценной синей сталью. Оно словно пело в моих руках – так вибрировали наложенные Кузнецом заклинания. Я прижал ее к щеке, и она успокоилась. Обещанный подарок. Последний подарок Кузнеца, как оказалось потом. Больше ему не удалось сковать ни единой вещи... Я сделал несколько выпадов, но она была слишком тяжела для меня, и тогда я спрятал ее как можно ближе, но и надежнее – неизвестно, может, придется и мне сегодня биться против фанатиков Серпулиана.

Опять присел на кровать и снова вскочил. В окно залетали порывы предгрозового ветра, комната выстудилась так, что меня начало колотить. И я решил пойти к донне Пьетре – все же, вдвоем не так тяжко ждать исхода небесной битвы. Но дверь была заперта, и воспитательница моя не откликалась на стук. И я вернулся к себе в комнату, и покинул тело, и сквозь стену прошел к ней.
Донна Пьетра лежала на своей кровати, и, на первый взгляд, спала, но я увидел тонкий шнур, исходящий из ее головы. Она была с ними! Я восхитился мужеством этой женщины, и присел подле, чтобы охранять ее тело, насколько возможно такое в моем теперешнем виде.

Ветер рвал и метал, беспрестанно грохотал гром, и от молний было светло, словно днем. Я услышал, как разбилось окно в моей комнате, и, решив проверить, как там мое тело, вернулся туда... У окна стоял Шут, он держал совершенно обмякшего Кузнеца, и я понял, что друг мой ранен. От волнения я потерял контроль над собой, и оказался снова в телесной оболочке, и вскочил, несмотря на головокружение, подбежал к ним, собираясь подставить свое плечо.
- Стой! Ни с места! – воскликнул Шут, и опустил Кузнеца на пол. – Эта кровь обжигает!
И я увидел, что из многих ран на теле демона струится нечто вроде густого белого дыма, а пол под ним уже обуглился. Шут достал огненный кинжал и стал прикладывать плашмя к этим ранам. Кузнец застонал и открыл глаза.
- Ну, вот и хорошо... полежишь здесь, пока мы закончим... – Шут приподнял его руку, из которой хлестал «дым»,