Любовница демонов - Страница 7

- Давай, научу.
- Нет, лучше – я, ты объясняешь долго и бестолково, - вмешался Шут и за четверть часа обучил меня, как покидать и возвращаться в собственное тело. Этим, кстати, я и потом пользовался неоднократно.
И, вот, пройдя в комнату донны Пьетры, я увидел у ее ног седого мужчину, он преклонил перед нею колени, но не молил ни о чем, ибо и так было понятно, что она сделает для него все, что тот ни попросит – на лице ее было выражение счастья, а глаза блестели от слез. Его голова покоилась на ее коленях, ее руки – на его голове, она перебирала волосы и что-то беззвучно шептала. Когда тот отстранился, и протянул тонкую, искореженную шрамами руку к ней, лицо его стало видно, и я понял, что это и есть Прорицатель – оба его века были некогда рассечены, и провалились в пустые глазницы, а в выраженьи лица чувствовалось сосредоточенное внимание, какое бывает лишь у слепых. Черты его хранили на себе следы пытки, но не были старческими, скорее, даже, Прорицатель выглядел младше своих соратников. Пьетра наклонилась и поцеловала его. Они меня не заметили – так были поглощены друг другом.
Я вернулся и сообщил все это его друзьям. И они обрадовались.
- Что я тебе говорил, - обернулся Шут к Певцу. – Она любит его. Кто бы мог подумать, ведь Прорицатель в свою бытность при Мнеморе никогда не входил к человеческим женщинам...
- Ну, времена изменились...
- Мальчишка взрослеет, - сказал Шут и гаденько рассмеялся.
- Заткнись, тут ребенок, - одернул его Кузнец.
- А что, ребенку не мешает узнать.
- Тогда расскажу я. От твоего поганого языка и взрослых надо беречь.
И Кузнец рассказал мне о действительной цели их полуночных визитов.

Рассказ этот вызвал у меня такую вспышку мучительной ревности, что даже я сам не мог от себя ожидать.
Все существа духовного мира, говорил Кузнец, получают силу от людей – тех, что боятся их, или возносят молитвы, но, более всего – таких, что любят их в силу своей склонности, бескорыстно. Есть еще два пути обретения богами и демонами утраченной силы – человеческая жертва и плотская любовь. И то, и другое предполагает непосредственную передачу силы от источника, быстро и без потерь. Но, если в первом случае сила окрашивается в цвета бога Смерти, то плотская любовь оставляет на ней лишь легкий оттенок качеств Мадрены. И не заканчивается гибелью для человеческой стороны. Никто не просил бы, говорил мне Кузнец, чтобы донна Пьетра исполнила свою роль жрицы Мадрены, если бы не было необходимости действовать быстро и тайно. Узнай Тахор, что оставшаяся четверка копит силу – начнет действовать в ту же минуту. Страшно подумать, что случится тогда.

- Кровавая баня, вот что, - вставил веское слово Шут. – Серпулий уже поставил на уши две провинции, и они не только хлещут себя кнутами. Люди, вступая в Церковь Духовного Очищения и давая обет нестяжательства, отдают все имущество ей, а богатых множество среди них. Ибо, чем богаче человек, тем сильнее боится расставаться он с этой жизнью, не ожидая ничего доброго для себя за чертой. А Серпулий обещает вечную жизнь. И, вот, на эти деньги уже нанято полторы тысячи воинов, хорошо вооруженных и закаленных в беспрестанных усобицах северных князей. Командует ими некто Кастрикано.
- Кастрат, проще говоря, - вмешался Кузнец.
- Ну, я в его штанах не шарил, однако подобные прозвища просто так не дают, - усмехнулся Шут. – Дело в том, что Серпулий, следуя указаниям Тахора, «откровениям», считает деторождение главным грехом, и требует от своих последователей полного воздержания. Самооскопление широко распространено среди его паствы. И главарь наемников, судя по всему, именно такой фанатик. Но мы отвлеклись. Хочу заметить, что просто так не платят наемникам. Думаю, вскоре Серпулий предпримет наступление, цель – столица, а на пути их лежит Креда. Они проглотят ее, не заметив. Но, ежели вопрос стоял бы только в медленном продвижении войска к столице, я оставил бы решение его крошке Альбиану. Он, хоть и молод, но вовсе не глуп, и имеет под рукой толковых советников. Беда же в том, что учение Серпулиана пустило корни везде – и вплоть до столицы. Победи оно в душах большинства людей, дни этого мира будут недолги. А