Макарена 2005. Полная версия - Страница 3

получении пороха и провианта. В этот раз никто не мог упрекнуть Радзеевского в предательстве или воровстве…
Региментарий Заславский и подканцлер Радзеёвский на несколько недель задержались в Лубнах – страшный князь Ерёма выступал на мятежную Полтаву. Варшавское ополчение во главе с князем Домиником по решению Малого Совета выступало вместе с войском Вишневецкого.
В середине июля в Лубны прибыл молодчик из окружения королевы де Гонзаг, её секретарь. Странный молодой человек, иностранец. Он принес весть о том, что короля похитили, когда тот был на встрече с турками. Зато канцлер Оссолинский, бывший на встрече вместе с королем, жив и здоров, и в данный момент находится в Варшаве. Её Величество королева просит его милость пана вице-канцлера прибыть в Варшаву вместе с его светлостью князем Заславским как можно скорее.
Посланник по приказу Радзеевского был посажен под замок – никто кроме него и Заславского об этом знать не должен. Вишневецкий загадочно ухмыльнулся, и задал странный вопрос: «И кто ты теперь, пан канцлер? Или рано тебя так называть, а?»
Решено было идти на Полтаву, после чего в случае необходимости идти с войском в Варшаву.
Полтава не ждала своего хозяина. Вишневецкий, человек гордый до безумия, не мог видеть СВОИ земли в руках холопов – оттого и столь сильна была его ярость. Гусарские хоругви, жаждущие мести за Желтые Воды, сгорали от нетерпения. Солнце сияло на кирасах и шлемах, красно-белые знамена персидского шелка хлопали и полоскались на ветру…
Радзеевский закрыл глаза. Он знал, что будет именно так – будет кровь, смятые конями люди, разорванные осколками бомб доспехи. Спасения нет. Ни для кого.
«Посеявший ветер – пожнет бурю»

Полтава предстала перед «панами» неприступной крепостью – бунтари построили новые ворота и насыпали земляные валы. Они были готовы к штурму и даже осаде.
Страшный князь был вне себя от ярости. Это ЕГО земля. Это ЕГО холопы. Это ЕГО город!!! Как они смели!..
Трубачи затрубили атаку. Солнце блеснуло на наносниках шлемов. Гусары опустили копья. Кони взволнованно храпели. Бунтари в Полтаве хранили молчание. Пьяная Варшавская шляхта ничего не понимала.
Гусары пошли в атаку. Их крылья били друг о друга, создавая невыносимый шум. Полтава молчала. Оставалось не более ста метров. Но бунтари держали ворота закрытыми. Скомандовали отбой. Гусары вернулись на свои позиции.
Командованием было решено подорвать наиболее слабый участок стены. Данную задачу возложили на львовского инженера Арцишевского.
Арцишевский несколько лет обучался в Вене, в императорской Академии. Его знания были неоценимы – кроме него никто так умело не делал мин и бомб.
Было заложено семь или восемь бочек пороха. Фитиль тянулся на пару сотен метров. Единственная загвоздка была в том, что он мог погаснуть. Посему было решено смазать его маслом по всей длине.
Взрыв прогремел глубокой ночью. Небо внезапно стало красным, светло стало как днем. Поляки, рвавшиеся в город сквозь пламя пожарищ, были похожи на адское воинство. Холопы в ужасе падали ниц, теряя головы от страха.
В атаку пошли гусары. Тяжелая поступь отдавалась по мостовым, словно гром. Пламя отражалось на шлемах и кирасах.
На центральной площади Полтавы был сооружен т.н. «майдан», казачья площадь. На майдане стоял голый по пояс Пушкаренко, с булатной саблей в руках. На его лице плясали блики пламени. Он был зол, ибо считал Полтаву своим городом.
Страшный князь скакал впереди всех на своем огромном буланом коне. Это был сам Сатана в человечьем обличье – казалось, что убийство причиняет ему радость. Все его лицо было в крови. Он скакал прямо к майдану – месть была его целью.
Полковник Пушкаренко засмеялся странным, безумным смехом – он знал, что сейчас он уже не найдет спасения. Но, коли ему умирать – то Ерёма пойдет в Ад вместе с ним…
Вишневецкий целил в корпус. Сабля со свистом рассекла воздух. Пушкаренко вскрикнул – на его груди осталась кровавая полоса.
Страшный князь развернул коня – он был страшно зол. Но полковник оправился от удара и сам занес саблю. На полном скаку Ерёма нанес удар Пушкаренко, а то, в свою очередь, князю.
Мартын Пушкаренко, полковник Полтавского полка армии гетмана Хмеля, пал замертво.
В то время как Вишневецкий пал с рассеченной грудью.

Радзеевский смотрел на поединок молча. Рядом с ним, успокаивая коня, стоял князь Заславский. Ими было принято решение вернуться в Мазовию.

Путь в Варшаву был легок. Осень еще не вступила в свои права, а лето было сухим и жарким. По пути им встретился гонец от князя Радзивилла к его милости пану подканцлеру.
Князь сообщал, что канцлер Оссолинский убит его светлостью князем, как предатель. Он, князь, просит пана Радзеевского вернуться в Варшаву как можно скорее, ибо теперь, в отсутствие короля, канцлер Радзеевский – interrex.

Варшава открылась пред их взором, словно чаша – огромный город, скопление домов и дворцов, среди которых можно было различить и дворец Заславских, а