Макарена 2005. Полная версия - Страница 5

брал жизненные уроки у Оссолинского. Он помнил и их поездку в Рим, где человеку, который пока оставался канцлером, лично Папа Римский даровал княжеский титул; вот их поездка в Вену, на подписание мирного договора Лютеровой войны (тебе, Карл, придется запомнить ее Немецкой или Тридцатилетней), где пан канцлер вышел сухим из воды и не только отстоял все польские земли, но и буквально выторговал еще; вот посольство в Париж, ко двору короля Людовика XIII, куда они ездили как сваты…
Радзеевского втащили в тарантас и повезли вместе с королем во дворец. Король улыбался. Он знал, каково будет удивление королевы – та уже почти открыто считала его мертвым.
Как выяснилось, турки не только не крали его, он попытались спасти. Когда переговоры были в самом разгаре, канцлер Оссолинский отдал приказ напасть на короля. Но Кизляр-бек был не один, и нападение удалось отбить, но королю была нанесена весьма опасная рана. Турки увезли короля в Бельц, где лучшие лекари лечили Его Величество на протяжении месяца.
А деньги, которые не были получены?..
Деньги получены были. Просто среди мешков с порохом не сразу отыскали кошели с деньгами.
Тарантас подъехал к дворцу. Трабанты, стоявшие на страже, были удивлены не менее Радзеевского. В их горной Шотландии не видели таких повозок (Радзеевский не знал правильного названия, и по привычке называл тарантасом).
Первым выбрался подканцлер и ПРИКАЗАЛ разбудить королевы. Наемник кинулся исполнять приказ, словно в спину ему летела пуля.
Когда приказ был отдан, из тарантаса выбрался король и восточные гости.
Поднявшись по широкой лестнице, они остановились перед залом приемов. Подканцлер догадался о замысле короля – он хотел ошеломить королеву.
Радзеевский вошел первым. Королева Речи Посполитой была явно рассержена тем, что ее подняли с постели до рассвета. На ее вопрос: «Что случилось, мсье вице-канцлер?!», вице-канцлер приказал отворить двери зала.
Увидев короля живым и здоровым, королева упала в обморок.
-Пан канцлер, отдайте приказ привести сюда предателя Оссолинского.
Радзеевский покачнулся. Едва-едва выдержало больное сердце. Вот она, цель всей его жизни – он канцлер Речи Посполитой. Он – невольный убийца своего наставника…
«На кол. Без суда и приговора. И без исповеди».

«Милейший пан Миколай! Спешу тебя огорчить и порадовать: первое – казнен за предательство Оссолинский. Второе – я теперь канцлер.
Как там Рейн? Твое семейство слишком долго отсутствует – скорее возвращайтесь в Польшу. Тем более что ты еще не приносил присяги Его Величеству.
Весьма хорошо будет, если ты приедешь к декабрю – на декабрь назначена свадьба короля и королевы, и, соответственно, празднества по этому поводу.
Засим остаюсь твой верный друг, Иероним Карл Радзеевский, великий коронный канцлер, маршалок сейма, староста Ломжинский и Гданьский».

«Пан канцлер!!! Убита ваша невеста – Ядвига Заславская! Хуторяне из под Львова поймали ее и жестоко убили! Повесели!»
Больное сердце не выдержало, Радзеевский упал в обморок. Королевский лейб-медик едва спас – настолько силен был удар. Ядвига… Теперь и с тобой разлучили меня…
Стоял ноябрь. Примас, вернувшийся из посольства, и узнавший, что Оссолинский был казнен без исповеди, порывался наложить на короля епитимью – король нарушил Божий закон.
Король не обращал на примаса никакого внимания. Зато он подписал договор с татарами и турками, который был скреплен четырьмя подписями. Это была первая бумага, на которой стояла подпись канцлера Радзеевского.
После подписания договора, король с восточными гостями уехал в Лубны.

…Хутор, жители которого повесели княжну Заславскую, был сожжен дотла. Показавшийся «панам» легкой добычей (как сказал Арцишевский – прогулкой), он стал могилой всей семьи Заславских, пана Арцишевского, и многих других знатных поляков. Чуть было не сложил голову воевода Киевский пан Януш Тышкевич, человек преклонных лет.
За Ядвигу отомстили. Но месть слишком дорого обошлась Речи Посполитой… Погибли славнейшие из славных.

В Варшаве объявили траур по Заславским. Королева, намеревавшаяся провести очередной бал, была крайне расстроена. Король был в Лубнах, и вестей от него не было.

Стоял морозный ноябрьский вечер. Радзеевский и королевская статс-дама гуляли по Алее Трех Дворцов. Они молчали, каждый думал о своем. До тех пор, пока перед ними не выросли фигуры двух… казаков!
Те были вусмерть пьяны. Что они делали в Варшаве, на ее центральной улице – загадка. Заприметив богатого пана, один из них кинулся канцлеру в ноги, и попросил увидеть короля.
Оторопевший Радзеевский не сразу нашелся, что ответить. Статс-дама чуть было не упала в обморок.
«Короля Карла в Варшаве нет. Он в Лубнах, у князя Ерёмы. Но если вы так хотите его увидеть, то отправляйтесь туда».
Казаки в ноги поклонились канцлеру. И, развернувшись, ушли, как ни в чем не бывало.
У Радзеевского ничего, кроме смеха, эта ситуация не вызвала.

Через несколько часов, сидя у себя в комнате, он пил горячий глинтвейн. Рассуждал о делах государства. Напротив него сидел Януш Радзивилл, человек, который мог убить канцлера, и не быть за это осужденным – настолько был велик и