Ангел приносит фатум - Страница 8

про всех знает. Такое ощущение, словно весь мир делится с ней сокровенными тайнами. Но так или иначе, я должен поскорее распутать это дело. Ангел где-то совсем близко, и я начинаю опасаться за Амелию и Люси.

Мне придется надолго оставить их. Завтра же возвращаюсь в столицу – хочу еще раз переговорить с родственниками и друзьями погибших. Быть может, по прошествии времени обнаружатся новые факты, прольющие свет на эту непонятную ситуацию.

Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Отрывок.

«Фатум велик, всемогущ и праведен», - скажете вы мне. «Праведен, как толпа взбесившихся монашек», - отвечу я. Мы так уверены в своих стереотипах… Мы впитываем их с молоком матери, взращиваем в себе сознательную слепоту и почитаем как божество короля с его Зеркалом мистерий. И нет, я никого не призываю совершить переворот, я просто хочу указать на факт, что в большинстве своем мы ни-че-го не знаем об истории и политике собственного королевства.

Мартин Бэрроу. Срочное военное донесение, 27 апреля 1880 г.

Ваше Величество, в Огненном княжестве снова бунт! Третий за последний месяц! У нас не хватает людей, чтобы его подавить – местные словно взбесились. Нам придется отступить, иначе нас ждут серьезные потери.

Генерал Бэрроу,

западный рубеж

Карл Б. Кэйси. Записка, переданная лично в руки, 28 апреля 1880 г.

Лорд Вирджиль, Его Величество срочно требует Вас к себе. Не теряйте ни минуты.

Карл Брендон, лорд Кэйси,

первый помощник Его Величества

Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 1 мая 1880 г.

Последние три дня как проклятый метался между родственниками погибших и вдруг ставшим не в меру общительным королем. За это время у меня накопилось целое море новостей и умозаключений.

Во-первых, король. Никогда еще не видел его таким нервным. Но оно и понятно: в дальних провинциях проблема на проблеме и проблемой погоняет – некогда захваченные княжества потихоньку зализали раны и теперь одно за другим становятся на дыбы, требуя независимости. Смертоносные сны, которые я расследую, хоть и не повторялись, но не перестают настораживать. Ну и, наконец, Зеркало. Зеркало тоже ведет себя странно. Весь апрель оно предсказывало Его Величеству некие перемены сомнительной приятности, а теперь и вовсе грубо требует не лезть не в свое дело и не реагирует ни на какие позывы со стороны владельца. Сдается мне, что Фатум остался без своего талисмана. Надеюсь, только на время. Это, конечно, не смертельно, но за многие века мы привыкли быть на шаг впереди всего мира. Падать с небес на землю будет очень больно.

Впрочем, эта проблема не в моем ведении. А вот с Ангелом кое-что прояснилось.

Как я уже писал ранее, погибшие люди сами по себе ни для кого не представляли никакой угрозы. Но вот их смерти… да, их смерти изменили многое.

Ноэль Милберн, 24 года, композитор. Никаких подозрительных снов не видел, живет и здравствует. Был безответно влюблен в покойную Дороти Джонсон и после ее смерти написал самый гениальный реквием из всех, что мне доводилось слышать. Да и не только мне – музыкальные критики тоже выпали в осадок. Уверен, через пару лет мистера Милберна будет знать все королевство.

Теодор Хендри, 64 года, придворный врач. Обнаружил в лаборатории печально известного Кристофера Вайерда новый опасный вирус. Предположительно, доктор экспериментировал с Variola major*