Цена жизни

Цена жизни.
Да смилуются боги над душами павших воинов,
в независимости каким кумирам те молятся,
ибо жизнь солдата не подвластна ему.  
  
--Они у северных ворот!!!
 
--Да что им не иметься, не как пожрать не дадут…
 
--Не ворчи старый дурак, на том свете успеешь отожраться…
 
--Это точно, но боюсь там мне бухать не дадут, ты слышал монах говорить, излишнее пьянство это зло, ну приставляешь себе рай и без бухла, Ард, ну представь вечность и без бухла да это же сущий ад для меня.
Будучи правой рукой старый Владодар, был воистину сыном севера не в меру силён и вынослив, но самое главное, что выделяло его среди других это страсть к вину и женщинам. Арда, представителя южной цивилизации, пусть даже не имеющего титула или славных предков, но все же получившего на своей родине страсть к высшему духовному искусству и культуре, всегда поражало то, как этот невежественный варвар, по меркам его сородичей,  мог спокойно обставить одних из лучших философов. Поистине, будь северяне столь же сильны культурно и духовно, им бы не было равных во всем свете, но их излишняя любовь к дракам и горячительным напиткам спасло южные и западные цивилизации от порабощения. 
 
Вот только, здесь в крепости Идарион, они сами вынуждены спасаться  от порабощения. Уже четвертая седмица подходит к концу, а они  держаться, не взирая даже на то, что сил и людей не хватает, вынуждены  спасаться от гибели, лишь полагаясь на свои уловки. Точного числа врагов они не знают и лучше бы и не знать, ведь многие уже так обессилены и напуганы, что готовы сами открыть ворота врагу, дабы все закончилось побыстрее. Вонь от тел уже стала привычной, словно всё так всегда и было, а стены с привычного серебристого и серого цвета стали буро-черными от крови, всему причиной вечно палящее в этих местах солнце. С двухсот воинов форпоста и ещё четырех десятков тех, что пришли вместе с Ардом на защиту этой земли осталось лишь треть боеспособных людей. Большая часть уже в чертогах предков, ещё с две дюжины не в силах стоять, не говоря уже драться. Даже в этой гнетущей обстановке они держаться.
 
Ард готовя укрепления и проверяя  оставшихся бойцов, как и прежде вознес благодарственную молитву, в которой благодарил павших воинов за храбрость и верность, и тех кто воздвиг эти стены, которые, невзирая на обстрелы с баллист и тараны, все ещё защищали их.
 
-- Что же Ард, мы вновь можем порадовать наших гостей, -- проговорил Владодар, спокойно проверяя  своё снаряжение, пройдясь по всем ремням своей клёпонки, дабы убедиться, что вовремя боя она не будет стеснять движений и сможет спасти от пары ударов, после он достал свою гордость боевой колун, тяжелый но надежный пробойник любой брони, повесил на поясе, вслед за ним с другой стороны булаву, не столь изысканное оружие как примеру легкой сабли Арда, но столь же опасную. Напоследок вооружившись четырьмя метательными топорами, вновь повернулся к другу проверяя один с метательных топоров он улыбнулся, -- а то Пек наверно уже заждался новых рекрутов.
Пек был богом войн и разрушений, царствующий везде, где идет бой.
 
-- А ты не собираешься задобрить своих кумиров?
 
-- Нет, Ард, если им угодно дать мне ещё прожить день то так и будить, если нет, то я смогу гордо стоять перед ними невзирая ни на что.
 
Люди ждали команды Арда, все стояли в точности в заранее обговоренном порядке.
 
--Помните нам неважно скольких мы убьём, все что требуется  продержаться и отбить нападение, потому не надо лишних геройств и дури.
 
Все слушали Ард и ловили каждое его слово, поскольку он не был пустоплётом, и точно знал чего хочет, и того же требовал от остальных. Все принимали его просьбы как приказ и выполняли без лишних слов. Ведь именно он спас их всех от гибели, вместе со своими людьми, когда отбил первую атаку. В то время как командующий Глеб по прозвищу «Пещерный Медведь», как его прозвали термилийци, за силу, храбрость и ту звериную ярость, что он проявлял в бою. Взяв основные силы, пошел в лобовую атаку в надежде  нахрапом отбросить врага, но вместо этого победы погиб и погубил всех тех, кто пошёл за ним. Тело Глеба подняли на пики и протащили над войсками подобно знамени, рассчитывая  на быструю капитуляцию, ведь самый крупный зверь юга империи был повержен. Термилийци скандировали – «мы порвем вас также как шкуру этого медведя».
 
Но их старание оказались пустыми, вместо желаемого скорого захвата крепости, они вынуждены были раз за разом штурмовать стены, но так, и не смогли сломить духа защитников. Теперь они уже не спешили орать вовсё горло про скорую победу. Тело же командующего Глеба просто выкинули в канаву, осознав –  в «Южной пещере» засел зверь куда страшнее.
 
Для Владодара и его племени медведь является священным зверем, его ещё называют русый зверь или лесной царь. В их легендах именно медведь спас первых людей от не минуемой гибели, в темных лесах севера. Скинув свою шкуру, медведь преобразился на человека и стал первым вождем людей, поделившись с ними своей силой и мудростью, и именно от него пошла слава про силу и дух северян. Потому Владодар был вне себя оттого, что какой-то дурак возомнил себя равным русому зверю, но когда он вместе с остальными увидел, как этого зверя распяли на копьях, повернулся к оставшимся стражам крепости:
 -- Смотрите на своего вожака, зверем назвался и как зверя закололи, если не хотите пойти по его следу и также болтаться, то слушайте нашего вожака, не смотрите что он мал, тот что был бугаем уже на копьях болтается. Наш предводитель, спасёт ваши тощие шкуры от подобной расправы.
 
Может Владодар и не оратор, но уже того, что северянин встал под руководство Арда, говорило многое. Все хорошо знают, насколько горды и самолюбивы северяне и уж очень скупы на похвалу чужака, тем более на то чтоб признать чужестранца равным себе. В тот вечер Ард ухитрился вырвать победу с рук термилийцев, и сегодня все кто остался в живых знали, что этим они обязаны ему.  
 
Северные и южные ворота разделялись стеной, чтоб уберечь защитников, на тот случай если  падёт первая линия защиты, тогда они отступят к центральной башне, которая возвышалась над всей крепостью. На верху были расположены три площадки для лучников, с узкими бойницами, что бы   спокойно вести бой, не боясь ответного удара. Внешние укрепления соединялись с центральным бастионом   подъемным мостом, что был не шире двух шагов, если же враг умудриться захватить внешний круг, его поднимали, отрезая путь в башню, и захватчикам не оставалось нечего другого как пытаться штурмовать ворота центральных укреплений.  К центральным воротам вел узкий коридор, который выходил на полукруглую площадку, над которой возвышался карниз в ширину полтора шага, достаточно чтоб лучник мог спокойно вести стрельбу. Именно этими укреплениями и вздумал воспользоваться Ард, приказав заставить внутренний двор баррикадами, что бы сузить проход и замедлить как можно движения неприятеля, на это ушло почти вся мебель и дерево что могли достать. А проходы на внешние укрепления были полностью забиты и заколочены, единственным выходом был малый подвесной мост, на его защиту Ард отправил десяток людей, ещё с дюжину разместил на внешних башнях, десяток на центральной. Остальные бойцы собрались на площади, что перед входом в бастион, став полумесяцем. Впереди стоял Владодар со своим десятком, как не кто другой его люди могли выполнить задачу  задержать и добивать. Позади северян стоял десяток копейщиков, которые должны подхватывать крюком алебард за ноги и вытаскивать с толпы врагов, как скотину на забой. Ведь именно таких жертв, лучники должны превращать в ежей, не оставляя им и шанса. Не самая благородная тактика, но действенная. Любой, кто упадет или опустит щит –  должен быть убит таково кредо этой эпохи. Здесь нет жалости к упавшему, пока враг дышит он ещё опасен. Лучники разместились на карнизе,  и по углам площади, что давало вести перекрестный огонь. Западня была готова, все лишь ждали рвущегося зверя, а он не заставил долго себя ждать.
 
Ворота, напоследок издали ужасный вой наподобие раненого пса, когда железные прутья и завесы гнулись под ударами тарана. Врата пали с грохотом, который прокатился луной по двору. В следующий миг раздался боевой клич термилийцев. Они двигались необузданной толпой, напоминавшей лавину, но когда перед ними встали баррикады, через которые им не перелезть, им пришлось поумерить свой пыл. Взобравшись на крепостную стену термилийцы оказались под плотным огнём,  но добраться до столь не ненавистных лучников им так и не удалось, стражники выставленные на защиту подъемного моста вместе с лучниками, скидывали их назад в овраг на прутья, и осыпали градом стрел. Основные силы нападавших двигались узкими проходами, из-за которых они не могли в силу не хватки места воспользоваться поповной своим преимуществом в числе воинов. Так же как и те, которые бились за узкий мост, ведущий в башню, ширина наружных стен и моста не давала воспользоваться  своими щитами, построение наподобие черепахи было не возможно, и этим пользовались лучники на башнях, ведя перекрестный огонь, и раз за разом слышался визг и рёв раненых захватчиков. Ведь стоило приподнят щиты над головою от лучников на башнях, как стражи с башни забрасывали копьями или обстреливали с арбалетов.
 
Термилийцы уже не могли отступать, ведь теперь они были зажаты между своими соплеменниками и противником, и каждый с них помнил слова командующего – «каждо кто вздумает отступать убивать на месте». Единственный для них  выходом было пробиваться вперед, шаг за шагом отбрасывая стражей, которые подобно ежу ощетинились пиками.
 
Другая часть кочевников растянулась, вдоль башни. Они шли к нижней площадке, извиваясь подобно змее. Каждый термилиец проклинал с омерзением в душе трусливых верлийцев. Ведь из-за этих трусливых псов, которые забросали двор, не давая пройти, им проходилось ползти как червя. И все потому, что у этих жалких псов с равнины нет мужества встретить врага на стенах, как и подобает истинным  воинам.
 
Вот уже показалась арка центральных ворот, и те псы, что не хотели никак уйти с пути, гнусные верлийцы с северными варварами. Никчемные верлийцы ни на что неспособны они даже не в силах самим защищать свои земли, опустились до того чтоб позвать этих монстров, нелюдей с севера.
Боевой клич и проклятья в сторону защитников поднял моральный дух южан.  Термилийци даже прибавили темп, невзирая на баррикады, и то что приходилось ступать по столь узкому проходу, где ели хватало места для двоих воинов.
 
Вот показался гигант в черном камзоле. Это тот самый выродок северных медведей,  оказавшийся куда проворнее своего предшественника, и намного языкатее, словно сам Шеберий, владыка проклятых, позаимствовал ему свой язык. Проклятия и шутки этого нечестивца выводили из себя даже самых опытных воинов, из-за чего немало благородных мужей  пало от его рук. Варвар атаковал исподтишка, подобно змею,  и все также быстро уходил от ударов. Но этим утром его кров будет орошать эти стены.