Цена жизни - Страница 13

 Армия, которую никто не видел, всегда кажется опасней.

Тацит Публий Корнелий (ок. 56-117гг.)

Крепость пала, некогда величественный бастион, ныне был в руинах, лишь кельи вырезанные в горной породе остались целы, словно кости поверженного титана они виднелись в ране. Но почему же термилийцы не ощущали победы, ведь тот кто долгое время потешался над их бессилием теперь похоронен под их ногами. Не было ни победного клича, не удовлетворения. Словно да же будучи убитыми и погребенными под камнями северяне одержали победу, и никто уже не в силах её вырвать с их рук. 

Кочевники все же неистово, словно псы, обшаривали все возможные укрытия и закоулки в надежде найти хоть кого-то. Увы,  никого  не осталось среди живых защитников.

А увиденное в последней раз в зале крепости, заставило еще раз пересмотреть все происшедшее. Но никто не верил уцелевшим в той бойне, и лишь камни хранили правду.

Суаян взявший на себя командование, велел ещё раз обыскать руины, он не верил, что враг мог так глупо погибнуть, и звуки боя, доносящиеся с лагеря, подтвердили его догадки.

Верлийцев отряд, переодетых в кочевников доспехи, без препятствий пробрался в лагерь термийлийцев. Не хваткой стражей на постах воспользовавшись, лазутчики поджигали палатки и обозы, смятенье и переполох учинив в стане врага.

Эккиме взяв Звенислава и лучников с полдюжины с собою,  на горе затаился, над лагерем южан. От сюда все ущелье видно как на ладони, но и сами  они были видны врагу. Но термилийцы охваченные жаждой крови настолько спешили захватить крепость, что совсем забыли про осторожность. И только когда верлийские лучники открыли огонь по стражам и всем тем, кто пытался остановить диверсантов и пожары ними учиненные, кочевники обратили свой взор на гору.

Выйдя с палатки, Уттуку схватил солдата, дабы тот объяснил что происходит. Ошарашенный стражник не стразу понял кто перед ним, но сильная встряска, сопровождавшаяся внушительной силы ударом, вывела с замешательства южанина. Кочевник  поведал бейлэ, что на лагерь напали, сразу после крушения центральной части замка. Услышанное вывело Уттуку из себя, ведь разрушение бастиона полностью лишает всякого смысла весь его план. Увидев группу солдат, которые в отличие от остальных вели себя более сдержанно, долобейлэ сразу почуял не ладное. Приказав стражам, охранявшим его палатку и знамя следовать за ним, он вмиг преградил путь группе подозрительных бойцов.

-- А, ну, сними шлем, и отвечай, кто тебя сюда отправил, -- Уттуку проговорил в свойственной ему манере, еле сдерживая порыв заколоть стоящего перед ним солдата, но благоразумие взяло вверх.

-- Э-э, господин, капитан велел охранять обозы, мы ничего не знать, всего лишь исполнять приказ, -- отвечавший солдат совсем не был похож на пойманного за руку вора, скорее на тупого пастуха, как и большинство завербованных новобранцев армии  кочевников.

И все же нечто вызывало настороженность у бейлэ, уж слишком сдержан был этот солдат, и акцент какой-то навязчивый. На последок Уттуку ещё раз осмотрел группу задержанных бойцов, и увидел то, что хотел.

-- Так откуда ты родом говоришь? – почти, что по-дружески спросил командующий.

-- Так, с э-э, с Куфу, господин, – солдат все так же невозмутимо отвечал.

--А-а, хороший город, там прекрасный фестиваль в честь Шен Нонг-а, --все так же дружески продолжал разговор Уттуку, после повернулся к своим стражам, как бы обращаясь к ним, -- и кухня хорошая, особенно шашлык с собачатенны.

Шен Нонг-а почитали немногие племена кочевников, так как этот бессмертный предок был покровителем земледелья и травников. Ему поклонялись лишь три из девяти племен термилийцев.

-- Да, господин, непременно  как-то приезжайте, мой двоюродный брат готовит прекрасный шашлык.

-- Непременно отведаю и навещу,--  еще больше расплывшись в улыбке, ответил Уттуку.

Верлиец уже боялся, что их раскрыли, и начал потихоньку вытягивать с рукава камзола нож, готовясь к броску. Но услышанный ответ, и то, что командующий повернулся уходить, заставило лазутчика успокоиться и  спрятать кинжал.

-- Я вот вспомнил одну смешную вещь пастух, -- вновь повернувшись, проговорил Уттуку.

Воспользовавшись замешательством верлийца, бейлэ нанес один быстрый удар в горло, из-за чего лазутчик  пал на землю, прикрывая шею рукой, бедолага уже не мог дышать, но все же словно рыба выкинута, на берег, продолжал жадно глотать воздух.

-- В Куфу недолюбливают собак, считая их никчемными пожирателями падали, и никогда бы не носили пояс украшенный мехом собак.

Ошарашенные верлийцы выхватили оружие, но не стремились атаковать, так были в меньшинстве.

--Убейте эту падаль! – выкрикнул Уттуку, после повторного удара ногой по лежащему бойцу, последний все еще пытался дышать, и вновь прозвучал приказ, – Убейте их все, эта мразь нам не к чему.

Кочевники набросились на верлийцев, отрезая все возможные пути к спасению. Видя, что более нет нужды указывать бойцам что делать дальше, Уттуку развернулся, направляясь к руинам, когда увидел на вершине среди скал некое движение и блик. Долобейлэ машинально схватил рядом стоящего бойца, прикрываясь ним как щитом. Инстинкт не подвел, лицо молодого солдата искажала посмертная маска боли, в его спине торчали древка от трех стрел. Отбросив в сторону уже мертвого юнца, Уттуку выхватил с его рук щит, и бросился за тент, скрываясь от лучников.

--Жалкие ублюдки, ни на что негодное ничтожество, -- проговорил бейлэ сплевывая в сторону мертвого бойца, который принял на себя стрелы.

--Только и могут что сдыхать, -- все так же, не выходя из тени палатки, и переведя дыхание, долобейлэ  продолжал кипеть от ярости.

Он уже осознавал, что не сможет выйти из-за тента, а бойцы что прибыли с ним так же вынуждены были прятаться за обозами и тентами, в то время как уцелевшие лазутчики скрылись из виду.

--Да кто нить уберет этих шакалов с горы или тут одни бараны?—выкрикнул бейлэ.

Южане, толком не понимая, что происходит, так как не ожидали атаки со стороны врага,  засели в укрытиях.

--Чего засели, словно крысы, а ну строй стену, или охота подохнуть, -- взревел воевода.

Окружающие солдаты поспешили выполнять этот приказ, установив стену со щитов. Уттуку вышедший из-за тента, сразу же оценил ситуацию, направил людей через лагерь в сторону неприятеля. Прячась в тени палаток, они подобрались к подножью горы.

Под руководством бейлэ было всего с две дюжины солдат, так как основные силы были кинуты на захват замка, в то время как другие  заняты тушением пожаров.

 --А ну бегом на верх уберите эту дрянь от туда!—дав приказ Уттуку не спешил бежать впереди всех вместо этого он шел позади.

Верлийцы заметив, как враг в гору лезет, обрушили  камни на головы кочевников, вызвав внизу среди неприятеля настоящую панику. К несчастью  Эккиме поспешил,  пусть он и похоронил южан,  пытавшихся взобраться на гору, но к подножью на шум обвала и крики погребенных прибыла основная часть всех  термилийских бойцов.

--Экимме, их уже тьма у подножья, нам нужно уходить!— высказал Звенислав, видя термилийцев повторно поднимавшихся по горе.

--Хорошо, отходим, нужно предупредить Арда о погоне.

Лишь четверо уцелело после обвала, среде выживших был и долобейлэ, вновь спасенный своими людьми, которых он все также презирал.

--А ну помогите мне подняться!—взревел бейлэ, увидев бойцов.

Отбрасывая в сторону тела и камни, солдаты помогли своему воеводе, но о благодарности не могло быть и речи.

--Что повставали, -- все так же крича и указывая на гору, проговорил Уттуку, -- притащите мне этих псов! И где Джамишь? Чтоб Шеберий вас сожрал!

--Он погиб, владыка, --ответил Суаян.

--Тупой выродок, надеюсь, демоны выжрут эму печень, -- продолжал командующий без малейшего сочувствия павшим, -- чего стали все живо наверх! А ты, Суаян, доложи, что с крепостью!

Бойцы спешили вскарабкаться на скалы, не взирая на павших под ногами солдат, и на шаткие камни, дабы не гневить долобейлэ. Верлийцы вновь трусливо убежали, спрятавшись в скалах, гнев и страх вынуждал кочевников подниматься все выше, что бы поймать этих трусливых крыс.

--Надеюсь мне не нужно повторять, Суаян?

--Центральная башня совместно с основными укреплениями сильно повреждены, в главном зале обрушен свод, а верхние этажи все ещё в огне. – Сухо молвил помощника командующего, после, переведя взгляд на гору, где бойцы безуспешно пытались найти затаившихся верлийцев, он продолжил. – Лучше всего уцелел внешний ряд укреплений, так в башнях выгорели лишь деревянные балки и площадка для стрельбы…

--А толку мне от этих руин, на восстановление дрянных башен уйдут недели, -- прервав своего помощника, бейлэ еле сдерживал себя в порыве гнева.

--Суаян, откуда верлийцы оказались на горе?— Уставившись на помощника, спросил Уттуку, сдерживая желание ударить подопечного.

--Подкоп под горой, так как в замке не было выживших, -- все также спокойно ответил биньбэйцянь.

--Я, тебя спросил, как они оказались на горе!– еще яростнее высказался долобейлэ, все его лицо было алым, также как и глаза, он уже походил на бойцовского пса, готового наброситься в любой момент. – А, не спрашивал твое мнение!!! 

Суаян  осознавал всю опасность для себя, ведь в бою ему не совладать с Уттуку.

--Учитывая все происходящие, -- промолвил биньбэйцянь, собравшись с силами, -- верлийцы направляются к подвесному мосту, через реку Багровая, это единственный путь к их землям.

--Что ты хочешь этим сказать? – уже немного успокоившись спросил командующий.

--Мост хлипкий и узкий, им понадобиться много времени на его пересечение, -- вновь спокойно, но, не снимая бдительности, продолжал биньбэйцянь. – Если отправиться сейчас мы их догоним.

--Бери своих людей, мы отправляемся прямо сейчас!

--А как же те бойцы что на горе?

--Суаян не гневи меня, -- сквозь зубы проговорил Уттуку, -- я сказал тебе бери своих людей, если твои догадки окажутся не правдивы, то хоть эти дурни найдут кубло этих крыс.

--Слушаюсь.

--И еще, -- уже холоднокровно и почти шепотом добавил бейлэ, -- если ты и вправду ошибаешься, то я тебя убью.

Кочевники,  возглавляемые Уттуку, устремились к реке Багровая.