Хроники белого колдуна. ЗАПОВЕДИ СЕМЬИ, Повесть первая. - Страница 29

не лишиться до конца похода. Теперь он понимал, почему старый волшебник боялся, что посланник может принести обратно всего лишь один цветок, - два бутона были непомерной ношей на таком пути..

Ближе к вечеру парень стал понимать, насколько непомерной была его ноша и сколь отчаянной была его попытка дойти до дома столь экстремальным способом. Лин стал остро ощущать недостаток сил. Он безостановочно шел уже больше суток. Шел без сна, без еды, и с тяжелым грузом на плечах, который к тому же с каждым часом становился все тяжелее. И хотя Лин все еще был полон решимости пройти свой отчаянный путь до конца, его тело все чаще стало напоминать о себе. Усталость и напряжение в теле постепенно стали сменяться непрекращающейся и нарастающей болью. Мышцы остервенело требовали отдыха и покоя. Желудок уже не просил еды, -он вопил, орал, не довольный таким положением дел.

Не замечать голоса своего тела Лин не мог. Но он не желал уступать ему. Он вспоминал о дома, о матери, и старался не упустить лишь одного, -не останавливаться! Ни по каким причинам –не останавливаться! Отдых это расслабление, расслабление это сон, а сон…

Голова гудела и казалась странно пустой. Все лишние мысли были выбиты отупевшей усталостью. И куда девались его амбиции, его желание стать первым, быть чего-то достойным! Теперь, когда все тело ломилось от усталости, эти мысли больше ничуть не вдохновляли его. Мысль была одна –идти. Просто идти!

Лин с некоторой доле интереса улавливал проходящие в нем изменения, но особо внимания на это не обращал. Ему было чем занять свой ум.

Ночная прохлада принесла немного облегчения. Лин непослушными и дрожащими от усталости руками снова зажег факелы и прикрепил их на длинном шесте. Снова предстоял длинный переход через ночной лес. Радовало лишь то, что он будет последним. Если у него все получиться, следующей ночью он уже будет ночевать в своей постели, дома.

К его удивлению, и эта ночь прошла без происшествий. Лин не жалел огня для этой ночи, превратившись в живой, текучий костер. И его феерия принесла свои плоды.

Новый рассвет не принес ему ожидаемого облегчения. Все его тело, уставшее от длинного перехода и утомленное непосильный грузом, отдавалось болью, и уже не молило –требовало пощады. Мышцы ныли от изнеможения и усталости, вобрав свою боль каждой клеточкой своего организма. Глаза парня слезились от недосыпания, веки предательски опускались, скрывая из вида простирающуюся дорогу. Желудок, не получавший пищи, от отчаяния сжался в комок, уже не надеясь получить для себя ни еды ни влаги. Тело алкало отдыха и пищи, а рассудок покоя.

И это было уже слишком, слишком много для четырнадцатилетнего паренька, никогда не покидавшего родной деревни. Лин боролся, покуда хватало силы воли. Отчаянно боролся с результатами двух дней истязающего пути. Боролся с дикой пульсирующей струной в висках, с обжигающей сухостью в горле, с гудящими от усталости ногами. Но боль, боль во всем теле, -это было слишком много для него. Эта была та грань, через которую он уже не хотел переступать.

Боль принесла с собой отчаяние, а вместе с ней пришло и разочарование. Предательская мысль о бесполезности его трудов, подпитанная практичным расчетом, раздулась в его сердце из червячка до ужасного монстра. Мысли о том, что он что он должен кому-то там сто-то доказать, что он сильный, что он смелый, что он глава, больше не грели и не стимулировали его. Он ничего и никому больше не хотел доводить. Все это теперь казалось абсолютно не реальным, никому нужным, и совершенно не важным. Боль, -вот что было сейчас реально. Отдых –вот, что ему сейчас было нужно больше всего. И не важно, кто он сам и каково его место в жизненном порядке вещей.

Уразумев это, Лин остановился отчаянно разрыдался. Подросток чувствовал, что как будто почва ускользает из под его ног. Огонь, питаемый честолюбивыми мыслями в его душе, угас. И разжечь его уже было не чем. Его воля была надломлена. Он шел в этот поход в надежде, что он может стать чем-то большим, чем он есть. Тем, о ком говорили Заповеди Семьи. Что это именно его долг и его призвание быть главой своей семьи. Но теперь, находясь в безысходном положении, он понимал, что этот луч больше не служит для него путеводным маячком.

В полном отчаянии он громко возопил к тому, кого слушал и кому доверял все эти годы.

-Отец! Где ты и твои советы, когда вы мне так нужны! –в совершенном изнеможении возопил он. – Отец, помоги мне! Мне так больно, помоги, ты мне так нужен, помоги, дай совет!

Парень знал, что рядом с ним никого нет, но