Все небо в драконах - Страница 14

справа и слева, поскольку был без щита, и магический меч в его руках сверкал даже сквозь густую пелену дыма. Гномы, завидев оружие, о котором знали, насколько оно смертельно, пали духом, и, не успело солнце пойти на закат, как бородатые побежали. Но даже бегство не помогло им – вырвавшись из схватки, беглецы попадали под огонь пикирующих драконов, и изжаривались насмерть.

Впрочем, дракон-без-крыльев не видел этого, ибо умудрился глотнуть дыма и свалиться без чувств, так что в сражении почти не участвовал. Когда же его привели в чувство, все уже закончилось, и Серхио не было рядом. Люди, кто уцелел, заботились о нем так же, как о своих раненых или отравившихся товарищах, разве что подтрунивали над чешуйчатыми лапами и тем, как он шатался и махал ими перед тем, как упасть. Преодолевая головокружение и тошноту, тот пошел искать князя, но его остановили, ибо князь в этот момент разговаривал с Отцом-драконом. А когда вернулся, на него было страшно смотреть – лицо распухло, глаза сделались будто щелки и беспрестанно слезились. Дорого стала ему эта битва. Здоровым он с тех пор не бывал, и, если прожил еще семнадцать лет, то только благодаря эликсирам Новено и своей телесной крепости. Его дети унаследовали плоды той битвы – договор с драконами и наступившее с тех пор изобилие.

Драконы не придают большого значения материальному достатку, можно сказать, они в чем-то остаются детьми до конца жизни, ибо жадны до знаний, а предметы материальной культуры ценятся ими скорее за красоту, а не возможность создавать комфорт, изнеживающий тело и растлевающий душу. Жестокость их происходит от уверенности в том, что больное и безобразное не должно жить. Но когда из гномских подземелий были выведены бескрылые драконы, в основном – подростки и дети, эта уверенность пошатнулась. Матери разрывались между любовью и долгом, ибо те, кого они уже считали погибшими, вернулись домой, но потеряли право на жизнь. И, если с одной драконицей можно было бы и не считаться, то шесть разгневанных матерей драконьих семейств – это изрядная сила. Шесть дракайн, двадцать восемь освобожденных пленников и один обладающий и драконьей, и человеческой хитростью дракон-без-крыльев могли расколоть племя и сделать его легкой добычей соседей.

Отец-дракон оказался достоин своего имени, включающего определение «мудрый», и смог избавиться от увечных детей, не разозлив, а, наоборот, снискав доброе расположение их матерей. Он договорился с людьми не только о мире и союзе на случай нападенья извне, но и о том, что те отстроят поселение драконов в предгорьях, дабы увечные не позорили своим видом драконье племя. А в уплату за эту работу он предложил пригонять туда стада диких быков, для пропитания и людей, и изгнанников. Матери изредка могли посещать своих детей, но учить их драконьим искусствам было запрещено. Так появился Драгополис. Дракон-без-крыльев стал первым правителем этого города, но через год передал управленье другому, дабы не отвлекаться от занятия ремеслом.

Каким ремеслом, спросишь ты.

Каким ремеслом, спросишь ты. Ну, для начала, кузнечным… да, он стал кузнецом – настоящим, а не тем подмастерьем, каким был он в Серповидной долине. И Новено помог ему в этом. Хотя жители Кардеро и не забыли, что учинил там однажды дракон, но нашелся такой человек, что согласился закончить его обучение. У каменщиков, помогавших строить первые дома Драгополиса, юноша перенял искусство возведения стен из тесаных блоков и плит, у печников и скудельников – работы с глиной, у женщин – искусство ткачества. Последнее было наиболее сложным, а работа с камнем – самым простым. Сила, превышающая человеческую многократно, умение плавить камень и способность видеть замысел в целом, как и логическое мышление, делает драконов прирожденными архитекторами собственных жилищ, а человеческое знание о том, что великие стены можно создавать из меньших камней, и использовать механизмы для подъема их в гору, дало возможность построить ядро Драгополиса, Замок Дракайны, в первые три года. Он ведь сделан не людьми, а пятью драконьими подростками.

Но с ткацким станком пришлось повозиться. Слишком мелкая и непривычная работа для огромных лап. В конце концов, он смастерил его и ткал в человеческом облике. Драконы не носят одежд, ибо приспособлены к миру, но полотно понадобилось дракону-без-крыльев не для одежды. В его голове зародилась идея, пока смутная и безвидная, она ждала, как дикое семя, удобного времени, чтобы двинуться в рост.

Дракон-без-крыльев часто гостил в Кардеро, ибо колдун сказал, что не знает, сколько еще продержится Серхио, сражающийся теперь с одним, но страшным врагом – болезнью. Пищи у людей было вдоволь, к дракону они относились без прежней враждебности, хоть и с опаской, но тот оставался печален. Он хотел помочь другу, но не знал, чем.

В Гранллано тоже произошли перемены, джада, захватившие страну, не смогли самостоятельно управлять ею, и даже позволили вернуться императору, впрочем, поставив условием, что тот примет их веру и будет сам приносить жертвы их богу. Возникло двоевластие,