Все небо в драконах - Страница 4

нанять там рудознатцев и горных мастеров. И взял с собою дракона, дабы тот охранял его в пути.

То, что встретило их в Гранллано, повергало в ужас – пока они разбирались с подгорным народом, по Империи прокатилась война – беспощадная, чрезвычайно разрушительная Первая Джадианская, как потом ее назовут. Тот, кто не успел скрыться от фанатиков, погиб страшной смертью на походных алтарях племенного их бога, те же, кто бежал в леса и пещеры, умирали от голода. Замки и усадьбы были разрушены, поля и виноградники – выжжены, о том, что сталось со столицей и самим императором, ходили противоречивые слухи, а дороги сделались смертельно опасны из-за безумствующих в захваченной стране джада. Однажды путники чуть не простились с жизнью, напоровшись на свору сумасшедших убийц, и тогда дракон сбросил человеческое обличие и пожег всех врагов, едва не погубив при этом и друга. К сожалению, они не проверили обугленные тела, дабы убедиться в том, что ни одного джада не осталось в живых, и ошибка эта им дорого стоила. За человеком, путешествующим вместе с бескрылым драконом, началась настоящая охота. И вот, проснувшись однажды, они обнаружили, что окружены и нет иного выхода, кроме как драться не на жизнь, а насмерть. Это случилось уже в предгорьях, ибо, найдя имперские каменоломни в запустении, Серхио решил вернуться домой, отказавшись от своего плана.

Дракон весьма экономно расходовал силы, подпуская врагов почти под самое брюхо, и лишь тогда сбивая их струей пламени, и вскоре перед обороняющимися выросла баррикада обугленных тел, но всему бывает конец, и силы оставили дракона, и в бессилии он рухнул наземь, распластавшись на каменистом склоне и говоря:

- Пусть делают, что хотят, а я больше не могу…

- Ты свихнулся, приятель? – испуганно крикнул Серхио, и снес голову очередному кочевнику. – Сдаваться нельзя, ибо нас не просто убьют, а поработят наши души.

- Я знаю, - ответил дракон. – Да и отец меня б осудил, но тело мое устало и более не повинуется.

- Так заставь его!

И дракон поднялся на задние лапы и двинулся на врагов, разрывая их в клочья передними или откусывая головы пастью, полной треугольных зубов. Стрелы отскакивали от драконьей шкуры, но более тяжелое оружие ранило его, и тело, от плеч до кончика хвоста, покрылось множеством поверхностных ран, каждая из которых не была сколько-нибудь серьезной, но, в сумме, они обеспечили ему нехилое кровопускание. Серхио тоже был не единожды ранен, и движения его утратили силу и ловкость, и какой-то джада пробил его панцирь и грудь тяжелым копьем, кровь хлынула горлом, тогда подумал дракон, что друг его умирает. И, подхватив его, и подняв над толпой, взревел и пошел на врагов, топча ногами и раскидывая их хвостом, и желая себе скорейшей смерти.»

Старик уставился в огонь, нахмурившись и поджав губы.

- Они ведь тогда не погибли, Кулебро?

- Да, они оба выжили, и в этом видно руку судьбы. Именно в честь того события названа самая высокая гора между Кардеро и Дракополисом. Пик Судьбы, восьмитысячник, лучшая приманка для ваших горолазов. Знаешь, сколько народа погибло там за прошедшее десятилетие? Тридцать шесть человек. Это при том, что драконы спасли вчетверо больше. Люди, чего вы ищете? Там же одни ледники и отвесные стены! Разве что – небо…

- Так Серхио и дракон дрались одни? Исторические сведения…

- Почти не лгут. Люди, прятавшиеся в выработках и среди отвалов, пришли им на помощь в тот момент, как дракон, взревев, расстроил ряды мерзких джада. И те в панике отступили. И дракон опустил своего друга на землю. Он смог остановить кровь, текущую из многочисленных ран, но заживить их был не в состоянии, ибо тело человека не подобно телу дракона. А люди, пришедшие им на помощь, были рабы, милостивыми имперскими законами навеки отправленные в каменоломню. Воспользовавшись тем, что стража и надсмотрщики бежали, заблаговременно спасаясь от кочевников, они смогли освободиться, разомкнув цепи и разбив кандалы. Каменоломни бывшие колодники знали гораздо лучше, чем Серхио или мерзкие джада, и потому незамеченными наблюдали за битвой. Но неизвестно, что подвигло их вмешаться, ведь Серхио выглядел так, как и положено выглядеть благородному рыцарю, стало быть, не церемонился бы с беглыми рабами, а драконы в то время еще не приняли дружбу людей, и люди ее им еще не предложили. Спасители сами были слабы и истерзаны голодом и непосильным трудом, и не нашлось бы на свете того, кому они сколько-нибудь доверяли.

Старик поднял взгляд от огня на Хосефу, и смерил ее взглядом. Девушка пожала плечами. Немой диалог этот для стороннего наблюдателя мог означать что угодно, но собеседники понимали друг друга. «Ты, психолог, понимаешь, почему бывшие рабы пришли им на выручку?» - «Причин может быть сколько угодно, от предрассудков до ненависти к захватчикам»

«Причина одна, - продолжил Кулебро уже вслух. – Невозможно прокормиться среди голых камней, и спастись от тех, кого не знаешь,