Все небо в драконах - Страница 11

в силах пройти сквозь землю, в которой есть хоть один живой корень. Дракон ждал, охотился на диких коз, что водились там в великом множестве, и отъедался за долгие годы вынужденного поста. За месяц он вырос так, что его шкура натянулась на его плечах, словно тесная куртка. Когда он совершал превращение, то видел в ручье отражение не подростка, а почти юноши – крепкого, мускулистого, с твердым и мужественным лицом.

Надо сказать, драконы могут превращаться не только в людей, но и в других психозоа, и даже в несмысленных животных, но это дается с бОльшим трудом. Наверно, сказывается длительное соседство с людьми, что выработало именно такую приспособительную реакцию. Когда совершается превращение, часть вещества, составляющего тело дракона, переходит в незримый мир, и, все же, драконы в образе людей очень тяжелы, и кожа их прохладна на ощупь. Кроме того, и психозоа незримого мира, даже самые слабые духи, и люди-маги, да и сами драконы с легкостью отличат дракона от человека или животного, в каком бы образе тот ни был. Превращению в человека дракончики учатся в первые десятилетия жизни, но остальная драконья магия становится им доступной после столетий упорной тренировки. Если бы люди учились так долго, магия осталась бы для них тайной за семью печатями. На свое счастье, они ускорили процесс обучения с помощью жестких, да, что говорить, довольно жестоких методик, прямо-таки издеваясь над своим телом, но смогли набрать силу, не меньшую, чем у драконов. Какова гномская магия – никому не известно…

Закончилось лето, на леса и луга опустилась тихая осень. Заалели клены в лесах, горизонт подернулся дымкой. Наш дракон ждал, что за ним прилетят, позовут домой – и он двинется, пешком через луга, через лес, пересекая мелкие речки и обходя болота, пока не увидит родные скалы, а в них – дом, а на пороге – мать и, может статься, самого Отца-дракона. Несколько раз видел он кружащих в зените сородичей, но ни один из них не спустился поближе, чтобы разглядеть его, размахивающего попеременно лапами и хвостом.

Но однажды, когда он и ждать перестал, к нему заявился гость. Правильнее сказать, гостья.

Но однажды, когда он и ждать перестал, к нему заявился гость. Правильнее сказать, гостья. Юный дракон как раз отобедал и завалился спать в своей травянистой берлоге. Шум крыльев его пробудил. Едва успел он подняться, как сквозь щель в дерновом куполе просунулась изящная головка дракайны с золотистым гребнем и презрительно фыркнула.

- Ну, и воняет же в этой берлоге!

- Выстрой свою, - огрызнулся дракон. – Или отодвинь дернину и лезь ко мне.

- К тебе? – усмехнулась дракайна. – Какое нахальство! Это ты – гномский дракон-недомерок?

- Сама ты – недомерок, - рассердился парнишка и дунул дракайне в лицо, пока – не огнем, а лишь ароматом полупереваренной пищи. Девушка зажмурилась и моментально убрала голову из проема.

Дракон же раздвинул дерн и вылез наружу. Смазливая, чистенькая и слишком упитанная дракайна не вызывала у него ни малейшего доверия. Она была лишь немногим старше, но крупнее его, ее блестящая чешуя переливалась на солнце всеми цветами радуги, гребень отливал золотом, а презрительный взгляд выдавал в ней ребенка одного из «главных» домов.

- Привет, толстуха! – взмахнул хвостом наш дракон. – Ты здесь по поручению или от любопытства?

Дракайна тихо зашипела, прищурив глаза, и подняла когтистую лапу, словно рассерженная кошка.

- Я пришла с поручением от Отца-дракона. Повернись ко мне спиной, и я нанесу удар милосердия.

- Что?! – наш дракон чуть было не плюхнулся задом на пологую стену своего логова. – Я еще не немощный старец, и не потерявший способность к передвижению калека…

- Ты не можешь, и никогда не сможешь летать. Чтобы не позорить драконьего рода, ты обязан умереть. Но, может, ты хочешь погибнуть в бою…

- И что в этом случае? – презрительно осведомился дракон.

- Защищайся, если сможешь! – выкрикнула дракайна, подпрыгнула, и несколькими резкими взмахами крыльев выбросила свое жирненькое тело в воздух.

Дракон-без-крыльев знал, что за этим последует набор высоты, разворот и резкое пике с почти сложенными крыльями, при этом когти задних лап будут нацелены в его грудь или спину, а острозубая пасть – на слабо защищенный участок шеи у головы. Дракайна оказалась вполне предсказуема, а дракон не желал умирать. Поэтому он не убегал и не пытался спрятаться, а дожидался, пока свистящая при пикировании тушка дракайны не снизится настолько, чтобы ее хозяйка не смогла изменить траекторию, после чего мгновенно перевернулся на спину, и ударил всеми десятью когтями по животу и крылу драконицы. Когти глубоко рассадили перламутровую шкуру на ее животе и порвали перепонку крыла, и дракайна, заваливаясь на бок, панически хлопая крыльями, снова набрала высоту. В следующий раз он просто перекатился в последний момент, и дракайна с размаху уселась на лапы. Правда, она еще успела затормозить, но правая лапа предательски хрустнула и вывернулась под