Фэнтези рассказ Градуса - Страница 3

Еписком умолк, а его глаза быстро бегали, осматривая залу, зловно их хозяин видел её в первый раз - Иоан просто не хотел смотрет в глаза герцогу:

- Единственное средство по настоящему действенное - продолжан он - это молитва, идущая от сердца... - герцог снова поморщился, и епископ поспешил закончить свою мысль - Мой дорогой друг, я с удовольствием помолись за твою заблудшую душу...
- Иоан, - оборвал его герцог, - я пришел просить у тебя совета, а ты, вместо того, чтобы помочь мне, стараешься навязать мне этот христианский бред.
- Пойми меня правильно, - теперь уже была очередь епископа нахмуриваться, - ты мне не чужой человек и не безразличен, но всё, что я могу сделать - это попросить Господа оградить тебя от злобы старой ведьмы!
Антон поднялся и, отстегнув от пояса туго набитый кошелёк, бросил его на стол пред Иоаном:
- Пожертвование от всей души! - в его голосе слышалась еле заметная нотка иронии.
Епископ снова нахмурилсь, но от денег не отказался и тихим голосом молвил:
- Заступничество Господа не покупается...
- Я всё равно не верю в эту чепуху! - бросил Антон. - А, вообще, я хочу тебе сказать, что всё в этом мире покупается и продаётся.
Епископ лишь медленно покачал головой, не говоря ни слова, и после минутного молчания всё-таки сказал:
- Я буду молиться о прощении твоей заблудшей души...
Герцог лишь рассмеялся в ответ, но его хохот прозвучал как-то глухо, словно поглащяемый тяжёлыми гобеленами на стенах.

Ясное утреннее солнышко смотрело с неба на пропитанную вчерашним дождём землю. Природа, казалось, ожила: хмурое небо за ночь просветлело, и всё живое купалось в солнечных лучах, запасаясь теплом на долгую зиму...
По дороге, ведущей к замку Корс, медленно шла старая женщина в жалких лохмотьях, опираясь на грубо оттёсанную палку-посох. Казалось, что она, лишь подует ветерок, развалится на части - столь хрупкой она выглядела. Старость взяла своё: некогда красивое лицо испещрила густая сеть морщин, а волосы, бывшие густыми и золотистыми, превратились в седые спутанные пучки. Женщина шла и вспоминала те времена, когда она была молода и красива.

Все деревенские парни, стоило её выйти из дому, не могли отвести от неё взгляда. Этой ей очень нравилось, она чувствовала себя королевой...
Замуж вышла рано - в восемнадцать лет. Семейная жизнь не сложилась, хотя браку предшевствовала пылкая и безумная любовь. Муж-красавец работал на мельнице, принося в дом жалкие гроши, которых едва хватало на самое необходимое: еду и одежду. На почве этого у них часто вспыхивали скандалы, и муж бывало, в гневе, избивал её, да так сильно, что приходилось отлёживаться дома около недели, не выходя на улицу, что бы ни кто не видел страшных синяков и кровоподтёков - следов скандалов, так любящих друг друга супругов. Вскоре муж запил, и побои стали происходить намного чаще, а ругань в их доме доносилась с утра до вечера. И вот, однажды, во время очередного скандала, отчаявшаяся женщина со слезами на глазах защищалась от страшных ударов пьяного мужа и нечаянно схватила нож, на который напоролся горе-муж. Лезвие вошло прямо в сердце, словно чья-то невидимая длань направила руку юнной страдалицы. Смерть его была мнгновенной. Девушка вся в крови, но не своей, проплакала несколько часов рядом с трупом. Плакала она не по мёртвому - любовь умерла в месте с первым ударом мужа по её лицу -, а от того, что не знала, как жить дальше. Если деревенские жители узнали бы об этом происшествии, они, скорее всего, не пощадили её.
Вытерев слёзы, переодевшись в чистую одежду, а старую уничтожив в огне, и отмыв руки от крови, девушка решила закопать мужа в огороде, сокрыв факт убийства, хоть и нечаянного. Она вырыла ему яму глубиной в полтора метра и, скинув туда тело, быстренько закопала, присыпам страшное место опавшими листьями. Соседям девушка сказала, что муж, мол, сбежал к любовнице в замок Корс, а люди и поверили, так как такое случалось сплошь и рядом...
После всего перенесённого молодой душой, она замкнулась в себе, не выходила из дому. Через некоторое время она стал частенько захаживать к безумной старухе, живущей на окраине деревни, про которую рассказывали, будто она была ведьмой и имела связь с Дьяволом. Сама того не заметив, молодая девушка, стала осваивать премудрости колдовства, направляемая сумасшедшей ведьмой...
Прошили годы, и вскоре она овладела всеми секретами ведьмовства и отринула своё старое имя, взяв новое - Силина. Вся деревня теперь её избегала.

А сейчас, медленно ковыляя по неровной дороге, скорее похожей на тропу, Силина, подставив безобразное лицо тёплым лучам солнышка, вспоминала о том, как этот выскочка, герцог Корийский, посмел обойтись с ней, видавшей виды ведьмой! Только подумать, он чуть не наехал на неё своей лошадью! И теперь старое чёрствое сердце, познавшее много горестей, жаждало мести, а способов для этого было не так уж и много. Просто убить герцога, она бы не смогла, да и это, по её мнению, была бы слишком дешёвая расплата.
Ей требовалась какая-нибудь вещь, принадлежащая ему, которую он носил или неоднократоно касался. С помощью этой вещи, она смогла бы навести проклятие на грязную собаку по имени Антон Корийский, да такое проклятие, что он пожалел бы о своём рождении на свет!
Силина неоднократно думала, какое проклятие наслать на него, и остановилась на том, что обречёт его на вечные муки и вечную жажду крови. Она хотела сделать из него вампира...
Оставалась только одна деталь - как достать необходимую вещь? Ведь без неё колдовство не подействует. И вот, с целью любой ценой достать её, ведьма и направлялась в замок Корс.
Дорожка, вильнув ещё пару раз меж невысоких холмов, вдруг влилась в вымощенный камнем тракт - это была главная дорога, ведущая в родовое гнезда герцога. Тракт всегда содержался в отличном состоянии и, так как день был ясный, он был необычно оживлён: туда-сюда сновали люди, тарахтели повозки, ржали лошади, а, то тут то там, раздавался чистый звонкий смех весёлых проезжающих. Силина без труда влилась в толпу, став не заметной. Мало ли нищенок ходит по дорогам?