Скрепя сердце - Страница 7

в отличие от старшего служивого заставы, ловчий не имел никаких оснований закрыть лицо ладонью и отводить взгляд от подоконника.
Ничего особенного Ниральд Верес поначалу не увидел. За мутным оконным стеклом была плотная белая пелена, а на подоконнике стоял букет-кукла из июньских купавок, так и не пущенный по реке в праздник Торжества света. К сухим стебелькам (к обеим «запястьям») по-прежнему были привязаны ленточки, которые, повинуясь течению воды, должны были распуститься в реке и унести прочь все печали и невзгоды.
Ниральд окинул взглядом всю тёмненькую, пыльную комнатку, заставленную стеллажами с приказами и поручениями, остановился на трёх не закрывающихся от скомканных свитков сундуках и вернулся к столь же нелепому и маленькому, как его хозяин, бюро. На стенах, вместе с почерневшими от копоти подсвечниками с огарками свечей, висели какие-то старые полотно, почерневшие от времени. На одном из них был бравый вояка на коне на фоне битвы, по-видимому, далёкий предок нынешнего держателя порядка. А потом взгляд сам собой снова вернулся к цветам. В унылой комнате, полной бесполезной берестой, они были единственным признаком каких-то чувств, каких-то настоящих эмоций.
И ловца вдруг пронзила мысль – он понял, кому принадлежал этот букет.
Рыжая спутница до сего момента, словно не замечавшего его присутствия за своей спиной, вдруг повернулась к нему. Быстро взглянула и тут же, проследив за взглядом, заметила букет, набрала в лёгкие воздух, хотела что-то сказать...
Но хлопок от резкого толчка дубовой двери оборвал её. Дверь же нехотя отворилась, и вошли двое.
И прежде, чем доведённый до отчаяния Тойевен, пошевелился в кресле, по комнате разнёсся звучный мужской голос: «Кто здесь даёт 80 нордиев за зимнюю полуденницу?»
Солтос, словно только и ждавший этой фразы, живо распахнул глаза, подлетел и в момент выпорхнул из-за бюро.
Его спасители стояли прямо перед ним. Эльфы. Чистокровные. Великие Ветра! Наконец, явились те, на кого он уповал. Настоящие, истинные охотники на тёмных существ. У них на такие дела просто инстинкт: вся мудрость поколений, все знания в нужный момент оживают в гендерной памяти. Поэтому эльфы столь чисты, благородны, справедливы, именно поэтому они и только они – властители всех Северных земель. А эти явно лесные, пришли из достославной, богатой Тсери. Специально по свету пришли! И за что ему, бедному Тойевену, такую радость ниспослали Ветра?! Верно, выстрадал-таки, вымучил…
Минуя уже переставших для него существовать ловчих, Тойевен устремился прямо навстречу юноше и девушке, как мотылёк устремляется к пламени.
Те ответили одинаково светлыми улыбками. О, как великодушны господа эльфы. И как очаровательны! Охотник – юн и статен, одет в новую, почти не ношенную одежду, на поясе сверкает лёгкий меч с изящной гардой и мощным оголовком. В сапогах серебриться кинжал, а под курткой, смело распахнутой в вороте, видна эльфийская кольчуга. Она – в сине-белом лёгком платье, белоснежный подол едва касается грязного пола. На ножках, видно, туфельки из кожи дракона да обязательно на каблучке. Декольте открыто, словно в летнюю пору гуляет, волосы распущены и убраны за остренькие ушки.   
– Милсдарь, сударыня, – расплылся в улыбке солтос. – Весь Леторид ждал именно вас! Значит, вы возьмётесь за степицу? Замечательно!  Да, да, да! Замечательно! Эй, Митай!
 Дверь открылась, и мальчишка с пустым, безразличным ко всему взглядом заглянул в комнату.
– Митай, зови-ка поскорее Гайто-писчего да этого старого скрягу Эйтея, казначея. Не будем заставлять дорогих господ ждать. В два счёта бумагу нужную составим.
– Половину сейчас, – без всякой жажды, как-то буднично, вставил эльф.
– Конечно, и пусть 40 нордиев захватит! Да, живей!
 Дверь захлопнулась, и на лестнице громко, и протяжно разнеслось: «Дядя Митай! Тятя зовёт! С деньгами…» 
 Солтос как-то виновато улыбнулся. Эльфы ответили улыбками. «Не торгуются. Не расспрашивают. Ждут пояснений. А как же иначе? Старый я дурак! Конечно же, вежливый эльф не станет… Господа чай не всякая там шушера…» – быстро промотал в голове Тойевен и удержался, чтобы не дать себя по лбу.
– Милсдарь, сударыня, позвольте ввести вас в курс дела, – деловито начал служивый. – С вешней осени повадилась блуждать околясь Леторида степица. Злющая, на путников нападает, рвёт в клочья, те охнуть не успевают, не то чтобы ноги унести.
 Солтос выдохнул, потёр ладонью лоб, прикрывая глаза. Перед глазами так и стояли окровавленные простыни.
– Сладу, в общем, с нею нету. Изведите погань, – заключил начальник боевых отрядов. А потом осторожно добавил. – Да лоскут с подола принесите в знак сделанной работы.
 Никакой реакции. Эльфы всё ещё мило улыбались и переминались с ноги на ногу, видно от нетерпения встретиться с врагом треклятым.
– Ну, дело-то плёвое, – расправил плечи и оживился солтос. – Деньги все до нордия отсчитаем. Да ещё подарочком ценным наградим… Не обидим. Справится лучше намедни же. Ну, в крайнем случае, дня три дать могу. Всё ли,