Полукровка. Глава 7 - Страница 2

знала, что еще сказать, о чем спросить его, что бы отделаться от гнетущего чувства безысходности, охватившего меня.
– Дастана, – мягко произнес он, – теперь ты видишь, что мы с тобой Другие? Ты видишь разницу между нами и ними? Эти тупые, бездушные скоты….
– Не надо! – выкрикнула я срывающимся голосом, сама не понимая, что заставило меня так бурно среагировать. Но я не была в состоянии сейчас обсуждать это.
– Хорошо, – Не знаю, что он там подумал о причинах моего всплеска, но его лицо замкнулось. – Нам нужно переодеться. – Он деловито стал разворачивать вещи, которые принес с собой. Одну тряпку он бросил на стол ближе ко мне, две другие отложил себе.
– Вот, можешь надеть. Потом тебе придется помочь сменить мне повязки. Кажется, рана снова открылась. Не такой уж и хороший у тебя был амулет. – Его руки уже потянулись к поясу штанов, готовясь стянуть их.
Я уставилась на него в недоумении, не веря, что он прелагает мне переодеваться в его присутствии. Он, словно затылком почувствовал мой взгляд, развернулся и насмешливо произнес, растягивая слова:
– Ну, неужели решила разыгрывать из себя смущение? – Его взгляд, светившийся юмором, ироничная полуулыбка и довольный тон вернули меня в мое привычное состояние, заставив забыть о тягостном чувстве, не покидавшем меня последние минуты. Я вдруг вспомнила о том, что он ни разу, НИ РАЗУ не проявил ко мне ни малейшего проблеска чисто мужского интереса. А со мной такие вещи случались очень, очень редко. Я вспомнила и его равнодушные руки, шарящие по моему телу в поисках амулетов, и его бесстрастное, даже скучающее лицо в тот момент. И вызов, который я читала сейчас в его насмешливом взгляде, был причиной легкой, приятной дрожи, прокатившейся по моему телу.
Снова я с легкостью приняла тот настрой, который он передавал мне. Чувствуя себя немного безрассудной, я тряхнула головой, окончательно избавляясь от всего, что беспокоило меня, и мои длинные волосы рассыпались по плечам, окутывая меня легкой каштановой волной. Встречая его взгляд, я холодно улыбнулась.
– Нет. Ничуть. – Потом, с равнодушным видом, я начала стягивать с себя свое растерзанное платье, не обращая внимания на замершего Себастьяна. Улыбаясь про себя, я физически ощущала напряжение, которое буквально излучалось от его фигуры. Я знала, что ничто так не заденет его, как мое нарочитое равнодушие к его присутствию, и моя мстительность сейчас была вполне удовлетворена. Я уже натянула на себя ту тряпку, которую он предложил мне надеть, когда поняла, что некоторых… людей дразнить безрассудно и опасно.
Он вдруг оказался рядом со мной, и во взгляде его разгорался опасный огонь. Его железные пальцы сжались на моих предплечьях, и он толкнул меня назад, так, что моя спина оказалась прижатой к стене хибары. Себастьян нависал надо мной, большой и сильный, снова в своем пугающе отчаянном расположении духа. По его губам скользила улыбка, которая совершенно не вызывала у меня желания улыбаться в ответ.
– Ты считаешь, что можешь так обращаться со мной? – тихо и с нажимом проговорил он, усиливая захват на моих руках. – Ты считаешь, что чем-то отличаешься от меня?
– Себастьян, – только и смогла пролепетать я, даже не пытаясь освободиться. Мне было безумно страшно, но в то же время по моему телу прошла дрожь какого-то невероятного, извращенного удовольствия. Умом я понимала, что не должна, не могла на самом деле наслаждаться этой ситуацией, но я словно питалась той мрачной силой, которая исходила от него. Она будоражила меня, заряжала энергией, возбуждала, как наркотик, перед которым я не могла устоять, и я готова была на все, что бы снова почувствовать на себе ее влияние. Эта сила начинала особенно мощно изливаться из Себастьяна в те моменты, когда он видел угрозу своей жизни, или приходил в состояние необузданной радости, или был охвачен бешенством. И я поняла, что все это время игралась с огнем и подсознательно искала повод, ждала случая спровоцировать его.
– Хочешь, – медленно и мрачно, словно на что-то решившись, проговорил Себастьян, – Я докажу тебе, что мы одинаковые? – По моему телу от этих слов прошла дрожь страха, смешанного, стыдно признаться, с предвкушением, и я замерла, наблюдая, как медленно он склоняет голову к моему лицу, не переставая жестко и чуть надменно улыбаться. Его руки сдвинулись на моих плечах, и теперь не впивались пальцами, а сдавливали ладонями. Он прижал меня своим телом к стене, и теперь это ощущалось совсем иначе, чем в прошлый случай нашего тесного контакта. Я слышала участившееся неровное дыхание, и знала, что невольно перенимаю его, чувствуя явный недостаток воздуха в легких. Мое сердце колотилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди, и меня начало довольно ощутимо трясти от того напряжения, которое передалось мне от Себастьяна. Он вдруг замер, очевидно, заметив мое состояние, и отстранился. С непередаваемым выражением лица он внимательно наблюдал за тем, как я пыталась взять себя в руки, в буквальном смысле слова.
– Ты… неужели ты считаешь, что тебе нужно НАСТОЛЬКО сильно меня бояться? – с сокрушенным выражением лица, за что я готова была буквально убить этого шута, он отошел от меня и замер, отвернувшись, рядом со столом.
Боже, кажется, он действительно надеется на то, что я поддамся на это представление и брошусь его утешать и извиняться за то, что могла ТАК о нем подумать??? Клянусь, его детская непосредственность начинала мне нравиться.
Мне удалось успокоиться и привести нервы в порядок, и я сочла за лучшее вернуться к деловому тону.
– Ты уверен, что в этом поселении нет магов? – спросила я ровным и небрежным тоном. Спина Себастьяна напряглась, и прошла минута, прежде чем он ответил мне. До этого он, видимо, решал, стоит ли продолжать разыгрывать комедию, или умнее будет сделать вид, что ничего не случилось.
– Ты же видела, в каком они состоянии. Это приграничный поселок, и никому нет большого дела до того, что будет с этими людьми. Рано или поздно на них все равно нападут волки, так что возиться с ними – напрасная трата времени, – ответил он таким обыденным тоном, что меня снова покоробило. В конце концов, он тоже был человеком и не имел никакого морального права говорить о людях так презрительно и надменно.
– Но кто-то же все равно должен заботиться о них. Хотя бы, предоставлять им инструменты для обработки земли и забирать то, что им удается здесь вырастить, – с раздражением заметила я.
– Наверняка, маги иногда наведываются сюда. Но очень редко.
– Странно, люди не такой уж пустяк, что бы так легко ими разбрасываться.
– В любом случае, передать свои мысли на расстоянии они не в состоянии, даже если бы и очень хотели, – беспечно отмахнулся Себастьян. Потом мы уставились друг на друга, пораженные и испуганные одновременно сверкнувшей у нас мыслью.
– Амулет – вызов! – нервно взвизгнула я.
– Невозможно, это слишком ценный артефакт, чтобы оставлять его в таком месте, – слабо и неуверенно произнес Себастьян.
– Нас ищут! Наверняка отец принял меры! – Я не понимала только одного – почему возможность того, что нас могут в любой момент обнаружить, так испугала меня? Но, вопреки голосу разума, мне стало очень неуютно, очень страшно при одной мысли о том, что здесь сейчас появится Надзор.
Себастьян широкими шагами пересек пространство хижины, и, пошарив рукой на одной из полок, снял оттуда устрашающих размеров и довольно острый нож. Взвесив его в руке, он прикрепил его к себе за пояс и посмотрел на меня.
Я наблюдала за его манипуляциями с какой-то тупым равнодушием и апатией. Мне должно было быть смешно от мысли о том, что какой-то человек может всерьез рассчитывать на то, что этот ножик послужит оружием против магов. Мне должно было быть страшно, что этот нож может быть использован против магов, которых я знала, и против моего отца. Мне должно было быть стыдно оттого, что я не могла разобраться в своих собственных ощущениях.
Но, по какой-то загадочной причине не было.