Статья Теодора (Федора Слюсарчука) - Гуманитарный аспект Ролевых игр - Страница 2

• Во-первых, этот рационализирует деятельность по созданию ролевых игр. Станет так или иначе понятным, что является целью деятельности, а значит появится возможность рационально выстраивать систему задач и средств решения. Это также создаст единое языковое пространство, в рамках которого рациональная коммуникация станет возможна. Попытки создания ролевых словарей кажутся мне неудачными именно потому, что термины не существовали в рамках целево-определенной деятельности. И поэтому, термины не обладали функциональностью.
• Во-вторых, такая культурная рефлексия даст возможность чувствовать себя причастным к великой культурной традиции, понимать себя через нее, а не стыдливо замалчивая свою причастность к ролевым играм.
• Ну и в-третьих. Такая рефлексия даст возможность коммуникации с обществом. И не только для того, чтобы общество не проводило репрессий по отношению к ролевому сообществу, но и чтобы быть реализованными в обществе через ролевые игры, а также, чтобы ролевые игры стали социально-значимым явлением, от которого социум что-то приобретает, но и которому социум что-то дает. Это возможность, использовать ресурсы социума в целом, а не крохотной его части. Это возможность быть в рамках общечеловеческой истории, а не вне её.

Итак, предположим, что такая рефлексия действительно необходима. Но в каком аспекте стоит проводить эту рефлексию? То есть, через призму чего стоит рассматривать ролевые игры, как объект, какого типа? Общество, традиционно рассматривает ролевые игры как объект социальный - то есть, выделяя в нем социальную структуру, нормы, статусы, социальные роли и прочее. Но рассмотрение ролевых игр именно в этом аспекте обусловлено гипотезой о приоритетном для любой личности, социальном статусе. Отсюда и трактовка ролевого сообщества, как суррогата «общества обыкновенного», где люди, неспособные адаптироваться к традиционным социальным правилам, формируют правила, более соответствующие их природе. Сведение ролевых игр, к таким культурным основаниям, обществом понимается. Однако, такая трактовка, в силу своего очевидного негативного эмоционального наполнения, не только создает проблемы ролевому сообществу, но и не дает обществу использовать игры в своих интересах. Доминирование социологической интерпретации- вещь привычная, но не самоочевидная. Представляется что существуют и другие подходы к анализу ролевых игр.

Итак перед нами стоит задача рефлексии ролевых игр в таком виде, чтобы, с одной стороны, соответствовать той эмоциональной и смысловой полноте, которая в них существует, а с другой произвести эту рефлексию в рамках принимаемой обществом культурной традиции. К тому же важным представляется излишне не упрощать смыслы в ролевых играх имеющиеся. Тенденция, интерпретировать ролевые игры через «досуг», «хобби» или иначе говоря через «убийство свободного времени» конечно, способствуют снятию проблем, существующих в отношениях «общества обыкновенного» и ролевого, но отнимает у ролевых игр, шанс завоевать достойное место в истории человеческой культуры. Далее, мы попытаемся дать, как нам кажется соответствующую заявленным требованиям трактовку ролевых игр.

Ролевые игры в гуманитарном аспекте:

Альтернативным социальному аспекту рассмотрения ролевых игр, является аспект гуманитарный, то есть тот, где объект рассматривается не через социальную структуру и нормы, а через проблематику человека. То есть мы предлагаем рассмотреть ролевые игры не как явление, порожденное необходимостью «другого общества», а как явление, порожденное необходимостью «другого человека». В данном случае, под желанием «другого человека» мы имеем в виду желание найти, понять и ощутить себя в рамках другого культурно-антропологического типа.

Отличие ролевого антропологического типа, от традиционного, на наш взгляд, заключается в том, что человек ролевой существует( или стремится существовать) в рамках мультикультурности и мультиидентичности. Этот человек воспринимает себя не только через неизменные, современные ему, социокультурные мифы, роли и паттерны, но и через мифы возможные, существующие в рамках других культур. То есть сдвиг от человека традиционного к человеку ролевому, есть сдвиг от человека абсолютного (в рамках своего социокультурного бытия, осознающего свою личность как некую неизменную данность) к человеку релятивистскому, к человеку, осознающему возможность своего бытия в рамках другой социокультурной и личностной данности.

Представляется, что такой антропологический сдвиг, следует объяснять в контексте радикального изменения картины мира произошедшей в 20 веке. Работы Гейзенберга, Гёделя, Эйнштейна перевернули представления о мире, упразднив абсолютность бытия, положили начало формированию нового мировоззрения, основанного на релятивистской онтологии. Эти изменения перевернули не только представления о законах мира, но и о законах познания. Изменение же представлений о процессе познания неизбежно повлекло изменение в представлениях об отношении человека и мира, а значит изменило и самоидентификацию человека. Таким образом в 20 веке родилась не только другая вселенная, но и началось рождение другого человека.

Релятивизм в физической картине мира утвердился сравнительно быстро. Уже к сороковым годам 20 столетия неклассические модели прочно заняли свое место в системе современного знания. Что же касается социального знания и особенно общественного сознания, продвижение новых представлений о мире происходило значительно медленней. Но, очевидно, что такое изменение в картине мира, не могло не привести к трансформации представлений о человеке как таковом и в конечном итоге, к появлению нового культурно-антропологического типа.