Легенда о природе девяти колец - Страница 2

Так же тихо и медленно Келебримбор вышел наружу, под потоки солнечного света, и тихо проговорил:
- Смотрите...

...Здесь тихи и медленны воды Гландуин, и серебряные ивы склоняются над заводью. Так тихо-тихо, что можно обмануться - можно снова поверить, что ты - дома, что не было сотен лет одиночества, что - вот сейчас, через миг всего - подойдет к тебе - высокий, темноволосый и ясноглазый и тихо окликнет - то ли мыслью, то ли шепотом, похожим на пение ветра в тростниках: Таирни...

Он с трудом удерживается, чтобы не обернуться. Это безумие. Ты знаешь, что он не придет. Никогда. Ты ведь знаешь. Но он не властен уже бороться с наваждением - а потому просто ложится ничком, зарывшись лицом во влажную, пахнущую весенней горечью траву, повторяя, повторяя, повторяя - одно только слово... Сильная и легкая рука ложится ему на плечо, он невольно сжимается на миг от прикосновения - и резко поднимается, оборачивается - с радостным изумлением, еще не смея поверить, с безумной надеждой:

- Тано?..
- Ты прежде никогда не называл меня так... Я искал тебя, ранэн: ты так внезапно ушел... Хотел сказать тебе - Гвайт-и-Мирдайн будут рады, если ты станешь одним из нас... что с тобой? Ты не рад?

- Нет, кармо, - через силу - лезвием осоки по сердцу ожгло вернувшееся чувство потери - выговорил странник. - Я рад. Я... благодарю. И отвернулся, незряче глядя на бегущую воду.

...Ни звука, ни шороха:
Все гуще осока в заводи,
Все выше травы разлуки.
Все думал - можно помедлить;
Теперь - отыщешь ли путь...

Теперь его будут называть здесь - Артано. Потом - Аннатар, Дары Приносящий. Ведь нужно же как-то звать того, кто не открывает своего имени... И никто из Гвайт-и-Мирдайн не станет спорить с Келебримбором, когда тот скажет страннику - оставайся с нами. Чаша радости, чаша Солнца - его посвящение в Братство
Мастеров. У артано Аннатара были свои странности - у кого их нет, впрочем? Расспрашивать было бесполезно: молчаливо удивлялись тому, что он никогда не говорит - тано, только кармо или кэредир, тот-кто-создает. Он знал язык Нолдор - но, переходя на него, изъясняться начинал несколько старомодно, а больше
говорил на Квэниа - так, должно быть, звучал этот язык в благословенном Тирионе-на-Туне, не раз думалось Келебримбору. Говорил он зачастую резковато, как тот, кто привык отдавать приказы и повелевать - временами Келебримбор сам удивлялся, почему такая манера разговора его не отталкивает, не задевает гордости ("А гордость Нолдо задеть несложно," - усмехался он про себя).

- Аннатар.
Голос Нолдо звучал очень тихо, но была в нем какая-то неуловимая звенящая нота.

- Аннатар, я хотел... хотел просить тебя... Будь моим братом. Пусть смешается наша кровь...
Странник вскинул на него широко распахнутые глаза, лицо его озарилось внезапно трепетным мерцающим светом, стало юным, вдохновенно-светлым - Мастеру Келебримбору просто не хватило бы слов, чтобы рассказать об этом нежданном и чудесном превращении, он умолк, глядя изумленно. Брат... Свет и Тьма - ладонь-к-ладони, как должно быть от начала мира... и окончится одиночество, окончится безнадежная и бессмысленная война эта - брат мой...

Те воины Аст Ахэ, которые хотели дать клятву кровного братства, рассекали ладонь левой руки, и соединялись руки в рукопожатии - ладонь-к-ладони, рана к ране, и смешивалась кровь. Но он же не знает - он не понимает, что произойдет, не знает, кто я! А объяснить - не отшатнется ли в ужасе от порождения Тьмы?

А если не говорить сразу... потом, постепенно, исподволь... Нет. Нельзя начинать с полуправды. Может быть, потом, когда сумею рассказать тебе - когда ты поймешь... брат.

- Нет, - тихо сказал Аннатар. - Нет... прости, Тиелперинкар... Довольно и без того было крови пролито. Если слово не свяжет, не свяжет и кровь. Не нужно обряда. Не нужно. Не думай, это не потому, что я... Больше всего, поверь мне, я хотел бы видеть тебя моим побратимом, - горячо проговорил, глядя в глаза эльфу. - Но прошу тебя - пусть будет просто слово. Без клятвы крови. Я не могу... не должен сейчас рассказывать тебе, почему. Не спрашивай. Все равно - с этого мига ты - брат мой, и... и никогда я не подниму меча против тебя.
- Да будет так, - очень серьезно ответил Нолдо. И прибавил твердо, - брат.

...Единственно о чем странник рассказывал довольно охотно, так это о своей жизни среди Смертных, о тех землях и народах, которые видел в бесконечных своих странствиях. - Я знаю это, но - они, Атани? Они что, запоминают все? Записывают? Ты говорил, что жил среди них - значит, знаешь, Аннатар?

Келебримбор уже давно начал