Хобби - историческая реконструкция - Страница 2

вдруг заинтересовался ей? Почему люди вообще начинают заниматься таким необычным делом?

—Ключевое слово здесь — романтика. Помнишь, как у Высоцкого: «Жили книжные дети, не знавшие битв..» И этим детям хотелось чего-то такого, о чем они с горящими глазами читали в книгах и никогда не видели наяву. Ведь мы были не хуже тех героев с экранов или страниц книг. Хотелось кого-то спасать, с кем-то сражаться, куда-то нестись вскачь. Не перекладывать бумажки в скучном офисе, а ощущать в руках тяжесть клинка. С этого все и началось. А еще — с любви к лошади началось, с той романтики, которую она несет в своем образе.

Мне кажется, многие приходят в реконструкцию из-за романтики.

—Как давно занимаешься реконструкцией?

—Средневековьем — с 2001 года. Тогда мне был 21 год.

—А что ты считаешь отправной точкой? Пошив своего первого костюма, свой первый день в каком-то клубе?

—Отправной точкой считаю красивые глаза одной девушки, ради которых меня понесло на Мядельский фестиваль (смеется). А если серьезно, у нас с другом был дуэт, мы играли на гитарах что-то такое бардовское, и нас пригласили выступить на средневековом фестивале. С тех пор я в реконструкции и остался. На самом деле это жило во мне уже давно, а тут я увидел реальную возможность выразить свою страсть.

—Чем занимается клуб «Золотая шпора»? Сколько в нем участников?

—Замыслом клуба изначально являлась конно-историческая реконструкция. Основной темой — европейское средневековье 14-го века. Однако повседневное общение с лошадью заставило нас расширить круг своих интересов, ведь романтикой наполнены образы не только рыцарей, но и, например, американских ковбоев 19 века. Вообще, интересуемся самыми разными взаимодействиями человека и лошади. Кроме, пожалуй, конного спорта — мы смотрим на лошадь совсем по-другому. А вот ковбойский стиль вошел в нашу жизнь прочно. И тут дело не в «крутости» и не в стильности. А в том, что культура ковбоев очень утилитарна, ее принцип — практичность и удобство в седле, и для верховой езды вряд ли можно вообразить что-то более подходящее. Кожаные чапсы, широкополые шляпы, высокие сапоги, да что ни возьми, все призвано облегчать жизнь верхом. Средневековые наряды мы надеваем на фестивали, а ковбойскую одежду носим каждый день на конюшне. Можно сказать, что средневековьем мы занимаемся, а в стиле вестерн живем.

Сейчас в клубе порядка 20 человек.

Дмитрий Глинкин, старший лекарь первого класса Минского пехотного полка.

—Дим, а как случилось, что Вы стали заниматься реконструкцией?

—Наверное, к увлечению исторической реконструкцией я пришел через моделизм. Знаете, наверное: модели техники всякой из деталек клеить. Начал с танков немецких, а потом увидел фигурки солдат немецкой пехоты — в полной форме, с автоматами — и понеслось: стал коллекционировать наборы солдатиков разных эпох и войск. Серьезным таким «собирательством» занимаюсь года с 1989, лет с 20-ти. После армий Второй Мировой настал черед войск античности, средневековья и т.д. Наполеонику я, может быть, и сознательно обходил до поры до времени стороной. Дело в том, что фигурки нужно было не просто собирать — их нужно было раскрашивать, а форма того периода в этом плане сложная. Но в конце концов году к 97-му добрался я и до наполеоники. Начал покупать литературу по предмету, втянулся во все это… и остался.

Вообще изначально я хотел заниматься в наполеонике войсками Великого Княжества Литовского, однако в Беларуси на тот момент больше никто этим не интересовался. Так что мечта мечтой и оставалась. Однако всю информацию по униформе, экипировке и т.д. я собирал тщательно и методично. А в 2000 году на реконструкции битвы при Бородино узнал о существовании Минского пехотного клуба. Сначала просто к ним присматривался, поскольку русской армией заниматься не хотел, а потом на Смоленском фестивале меня проняло. Все происходило на потрясающем фоне старых стен смоленского Кремля. Шла битва. Я как раз стоял за нашим полком в качестве зрителя, с фотоаппаратом. Французские пушки дали тогда залп, поле заволокло дымом, ничего не было видно. А когда ветер отнес пелену в сторону, мы увидели впереди отряд французских солдат с ружьями наизготовку. Одновременно прогремели выстрелы, наши ребята стали падать… Зрелище было завораживающее. Тогда я и понял: не хочу просто как зритель, хочу участвовать во всем этом.

—Дим, а зачем это все? Зачем отдавать столько времени поиску информации, платить за историчные материалы, шить вручную форму, ездить за сотни километров на фестивали?

—Чтобы окунуться в атмосферу той эпохи. Почувствовать себя на месте человека того времени. Чтобы отдохнуть душой и расслабиться, отодвинуть современную жизнь со всеми ее проблемами, бытом, стрессами подальше.

—Чем занимается Минский пехотный полк? Сколько в нем участников?

—Сейчас направление реконструкции в клубе несколько сужается, и мы занимаемся в основном воссозданием униформы, амуниции, оружия и предметов быта Первой гренадерской роты Минского пехотного полка.

Думаю, по спискам в клубе состоит больше 40 человек.

Денис Тарас, руководитель военно-исторического клуба «Товарищи по оружию».

—Денис, скажите, почему Вы пришли в реконструкцию? И почему занялись именно Второй Мировой войной?

—Сам я историк по образованию. И историей, особенно военной, увлекался с детства. Наверное, во многом так получилось из-за окружения. Во-первых, дед у меня — член Союза художников, и ему по работе доводилось много общаться с ветеранами (тему войны в нашей стране любили всегда). А уж каких-то барельефов, гравюр, картин по военным мотивам в доме было всегда полно. Во-вторых, дед и сам бывший партизан. Отец мой увлекался военной маринистикой — военно-морским флотом. Родственники в Польше — историей Войска Польского. Так уж получилось… Вот и меня затянуло. Раньше интересовался только теорией — деталями компаний, операций, маршами, маневрами, вооружением, боевым расписанием. А униформистский акцент, желание заниматься сбором вещдоков, шитьем появились позже. Желание побывать в шкуре солдата той эпохи пришло, когда я стал вплотную заниматься клубом.

—А как вообще появился клуб «Товарищи по оружию»? Чем именно он занимается? Сколько в нем участников?

—Образовался клуб в 2002 году, но вначале это была компания теоретиков: собирались, чтобы за пивом обсудить увлекательные вещи, поделиться с единомышленниками мнением. А потом мы попали на фестиваль «Заславский набат». Хочу сказать, он нас очень впечатлил. Подумалось: почему ребята могут, а мы нет… И уже в 2004 году клуб получил боевое крещение на Бородинском поле под Москвой, где регулярно проводится исторический фестиваль по теме Второй Мировой войны — «Москва за нами».

Вообще, хоть клуб у нас и один, направлений в нем несколько. В среде тех, кто реконструирует Вторую Мировую, это не очень принято: обычно занимаются либо армией Советов, либо германцами. Ну а мы, так вышло, и тем, и тем. Даже командира в клубе два: один — Красной фракции, другой — Германской.

Сам я интересуюсь в первую очередь союзниками Германии — малыми странами Европы в целом: Румынией, Хорватией, Венгрией, Словакией и т.д. и итальянской армией в частности. Кроме того, пытаюсь изучать различные коллаборационистские формирования (ту же полицию), СС.

Впрочем, мне любопытны и многие другие пласты нашей истории — от Средневековья до Наполеоники.

В членах клуба сейчас числится около 50 человек.

Вообще, пожалуй, не зря историческую реконструкцию называют еще «живой историей». Ведь одно дело читать в школьном учебнике про «в таком-то году, там-то и там-то, такие-то и такие-то войска численностью такой-то…». И совсем другое дело нюхнуть пороху на поле сражения, видя, как в клубах дыма от залпов настоящих орудий бегут по осенней хляби полки. И, как считают многие, воспитывать в людях собственным примером интерес к истории, своему прошлому — вещь полезная и необходимая.

Однако есть и другая точка зрения: реконструкция должна быть исключительно для реконструкторов. А фестивали — только закрытыми. Без зрителей, без туристов, без единого предмета, напоминающего о XXI веке. Фестивали, призванные развивать внутренний мир участников, насколько можно глубже погружать их в «ту» жизнь, «тот» быт, «те» вещи, «те» дела и, как следствие, «то» мироощущение, «тот» образ мыслей. Это, говорят, незабываемое ощущение — избавляться от ценностей, навязанных цивилизацией, и видеть мир по-новому. Хотя, наверное, порой это опасно…

Автор: Ирина Зимина