«Первое»
Посвящается Игорю Кузнецову
Приеду домой. Выпью чаю с порохом. Подумаю.
По сотни раз на дню переделаю, затем передумаю
И приду к неутешительному выводу, что родной
Город тот, в котором не нужно оставаться одной.
И есть куда пойти, потому что в чужом – некуда,
Хотелось бы чуть подробнее об этом, но некогда.
Замечено, что ничуть не любим солнце ибо рвёмся
Прятать взгляд от яркого, а на бледное – плюёмся,
А морось вовсе проклинаем, на чём свет держится;
Погода что тот колос - серпом по осени срежется.
Вот уж не думала, что, комкая и без того мятые,
Всего по десять гривенников на толкучке взятые
Простыни дорог, движемся сквозь пространство,
Не задевая время, бедность, горизонт и пьянство.
За рейс выигрываем 60 минут у дрёмы в домино:
В дороге пять часов, доехали за четыре. Уже темно.
Рядом ехала старушка с осипшим голосом. Тоже.
Как у меня сейчас. Столько разницы, а так похоже.
Или различно. Не знаю точно, насколько я стара,
А то может получиться, что умирать давно пора.
Хотела приехать и крикнуть в голос гулкую весть:
«Бездарь я!», а спросила, есть ли что-нибудь поесть.
Червонец стоим, а сами чужой мыслью питаемся:
У кого солью, у кого сытною щедростью. Маемся,
Ненавидим, судим, влюбляемся. И даже колкости
В стихах или прозе раздариваем - такие тонкости.
Поняла, уж коли поэт, так на лбу намазано сажей,
Из равного строя мигом вылетишь и рюмку даже
Не успеешь спрятать. Потому что карманов нет.
Поэтическая бойня тот ещё прорубь: таким совет,
Что седой козе - тюбетейка с серпом и молотом.
Если врать себе, то и латунь засверкает золотом.
Оракул дорог, кляп - дешевле. По деньгам берём,
Жаль, что собственной гордости напрямую врём.
С тобой же на кухне в две каски глушили почести -
Бутылочный Рим построили почти в 3D плоскости.
Говорил «И я скандинав», теперь не открестишься,
В браться ко мне, Ингвар, должно быть метишься.
Чёрт с лихом. Меня и так у вас посчитали стервою
Приезжей. Я вернусь домой и напишу своё первое.
18.09.2004 Кемерово-Томск
СПАСИБО!!!
