|
Влачится крест в пыли, и багровеет
Рука, тянущая его,
И властные уста немеют,
Что дали приговор.
И над пустынной вершиной пылает
День, и душен воздух здесь,
И те уста не понимали,
Что отвели его судьбе.
Какую кровь впитали камни! Кого
Вели стервятники наверх!
Ему, лишённому всего,
Досталось только умереть.
Кто внял, забытый и злостчастный, словам -
Спасенья в них оставлен дар, -
Он будет ждать к своим стопам,
Пронзённым ядом тёмных чар.
И над пылающей вершиной вдвоём,
Оставив тех, кто жив пока,
Один - до жизни вознесённый,
Другой - избравший путь греха.
И кто смотрел на них в смущении,
Молчал, и кто смеяться мог,
Застыли и, застигнутые тенью,
Поникли. Так свершился рок.
И над пустынною вершиной, звеня,
Метался горький смех,
И жалкая ползла змея
К креста подножию, наверх.
|
