- А ты принеси мне эту коробочку, я тебя и отпущу да ещё и подарок в придачу дам.
- А хорош подарок-то?
- Хорош-хорош.
- Что-то я запамятовал, где коробочку-то сыскать надо?
- Так то и есть твоя задачка-то! Найди коробочку и мне отдай, а потом ступай на все четыре стороны. Ступай быстрее, а то рассержусь.
- Про подарок не забудь!

И пошёл он (пусть это будет Гришка) за коробочкой. Вышел он из комнаты, где происходила беседа, да и пошёл вперёд по коридору. А дверей-то, дверей! По обе стороны, видимо-невидимо! Да все разные: какая с резьбой, какая кованая, какая вообще на дверь-то не похожа. Подходит Гришка к одной дверце, толкает её, а она зеркалом становится! И из зеркала мохнатая лапка его за руку хватает и говорит : «А ты дай мне монетку или камешек, какой блестящий, так я вылезу тогда, да и съем всё здесь!». «Нет! Не дам я тебе монетку! Мне идти за коробочкой надо! Вот пожалуюсь на тебя, тебя самого съедят! Скажи лучше, где мне её, коробочку-то, достать?». А из зеркала обиженно отвечают, мол, зайти надо в дверцу синенькую, а там и недалеко будет.
Пошёл Григорашка дверцу синюю искать. Нашёл он четыре таких, да только три первые какие-то больно не настоящие были: одна как зеркало, другая на шкаф похожа, а третья так вообще посреди коридора стоит, в неё что входи, что выходи – всё одно. Зашёл он в четвёртую, а там как прихожая – шубы на вешалках, туфли на полочке, лампочка керосиновая горит. Вытер он ноги об коврик, что на полу лежал, да и пошёл по тёмной квартире. Зашёл в комнату направо, первую попавшуюся, и увидел там какого-то барабашку на диване в темноте керосиновой. Барабашка с рогами витыми да с шерстью кудрявой, а морда страшная, чешуйчатая, зубастая! Испугался Гришка да и побежал наугад дальше. Забежал на кухню случайно, а там на полу что-то чёрное разлито, рыба сушенная на стенке гвоздями приколочена, да сковородка на газовой плитке дымится. Услышал он, как барабашка бормочет слова матершинные потихоньку, да и прыгнул в окошко. Прыгать-то не знал сколько, да повезло ему – всего второй этаж был, да и упал он в кучу банановой кожуры и картофельных очистков. Встал, отряхнулся для приличия, да потопал по снегу.
Дома вокруг какие-то серо-коричневые были и жались друг к другу, как будто замёрзнуть боялись или чего похуже. Темно было, на небе ни звёздочки. И как в такой темени коробочку-то искать? И тут слышит он, как идёт кто-то по снегу скрипучему. Оглянулся, а там дядька какой-то в ботинках, тулупе и цилиндре, а из кармана бутылка торчит. «Дяденька! Дяденька! Помогите, пожалуйста. Мне надо коробочку найти!». «А что за коробочка такая?». «Так сам не знаю!». «Ну тогда иди во-он к тому дому высокому, который далеко стоит, да на двадцать четвёртый этаж поднимися. А вот подъезд я запамятовал!». «Спасибо дяденька!». «Было б за что благодарить… Да ты лучше из той кучи мусора себе набери и т о больше пользы будет, чем от коробочки этой». «Э, нет! Мне за неё подарок дадут!» . «Дело твоё! Поторопись тогда!».
Побежал Григорашка к дому высокому, побежал дворами, чтобы быстрее было. А в одном дворе лавочка и столик, а на лавочке сидит кто-то в фуфайках да в шубах. Гришка-то и подошёл, хотел о коробочке спросить, уж сильно хотел он не ошибиться и подарок получить. Подходит и видит: на столике две бутылки водки, колбаса с плесенью замороженная и вазочка с несколькими розами давно засохшими, а на лавочке страхолюдины сидят – один, как барабашка, другой безносый и зелёный, а третий с плавником на голове, в чешуе рыбьей, нос крючком, глаза бесцветные чуть не светятся. Да ка-ак зашипит на Гришу! А зелёный говорит: «Мальчика туда же можно. Нам-то что? Водку да телевизору. А нос-то мой с ушами и всем прочим отвалился… В банку его посадим, пусть посветится…». А тут ещё и барабашка зарычит: «Но-но! Мы же интеллигентные люди! Мальчик коробочку ищет! Так мальчик? Помочь ему надо. Он бы дал нам монетку свою, а мы съели бы всё. И не надо будет больше пугаться и искать коробочки! Дай нам монетку!» . «Не дам! Пожалуюсь, что вы мне искать коробочку мешаете, да и сожгут вас на крыше самого высокого дома!». «Р-р! Агр! Проваливай отсюда, жадина! Монетку пожалел, да ещё и пугать нас вздумал!».
Пошёл Гришка дальше, никого не встречал больше. Дошёл до дома высокого, а он ещё и широким оказался, и всего один подъезд в нём! Заходит Григорашка в подъезд, а там опять темно! Пришлось ему достать из кармана спички и поискать выключатель. Зажёг он спичку, да и увидел выключатель. Нажал на него, да и светло сразу стало. И увидел он опять коридор длинный, да не один, а три целых! И в каждом дверей тьма. А ему-то наверх надо! Пошёл Гриша лифт искать. Первая же дверь лифтом и оказалась, да только к другим дверям тянуло. Казалось, каждая говорит «Как за мной интересно! Какие там вещи есть! Какие занятия интересные! Открой меня!». Манило Гришку жутко к дверям, да вспомнил он про подарок, да и не пошёл к дверям. Зашёл в лифт, нажал кнопку 24, да и поехал. Да только вниз почему-то. Ехал долго он, успел даже разобрать, чем пахнет в лифту и что там на стенках. Пахло потом, мочой и бензином – наверное, здесь люди всякие рабочие ездят, вот бензин с потом сюда и приносят. А на стенках жвачки были прилеплены да слова нехорошие написаны.
Вот приехал он на этаж нужный, а там комнатка и в ней дверь есть. Ещё столик был, а на нём коробочка была! Григорашка-то и обрадовался. Хотел, было взять, а тут из двери дядя выходит. Такой в чёрном плаще, в цилиндре, с тростью, глаза одного нет, дырка только, щека ниткой зашита, да в груди ещё дырка, как от пули.
- А ты, мальчик, кто?
- А… Я – Гриша.
- Хорошо. Меня Александр Сергеевич зовут. Пушкин. Слышал, может «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…» А?
- Э… Слышал-слышал. Я ещё Гоголя знаю. Всякие небылицы про ведьм и леших писал!
- Николай Васильевич? Небылицы? А кого ты на улице встречал? Они – былицы что ли?
- Ну их-то я сам видел! А то в книжке! Небылица значит!
- Ага, существительна, прилагательна… - пробурчал себе под нос Пушкин - Ладно, а здесь тебе чего надо?
- Да… мне… Мне коробочку надо…
- А ты знаешь, что в ней?
- Нет, а зачем? Принесу её – меня отпустят, да и подарок дадут! Больше ничего мне знать не надо!
- Хочешь, отдам её тебе?
- Хочу-хочу! Дайте, пожалуйста!
- Хорошо, бери. Только смотри никогда никому монеток своих не давай! Я барабашек имею в виду.
- Ой, спасибо за к о р о б о ч к у! А монеток я и так не даю никому, ни барабашкам, ни кому!


И побежал Григорашка быстрее ветра, когда из дома высокого вышел. По дороге случайно сбил старушку. Она везла младенца в коляске, да косу несла, наверное, урожай собирала. Встречал ещё людей и барабашек всяких, да только внимания не обращал на них. Добежал до двери квартиры, откуда пришёл, да давай стучаться. Позабыл только, что пришёл сюда он через эту дверь, а она теперь только из подъезда в квартиру ведёт! Вот незадача-то!
Открылась дверь сама. Зашёл Гриша да и смотрит – всё изменилось. Везде барабашки разные за столиками какими-то стоят, да продают чего-то. Кто-то на кровати лежал умирал потихоньку, кто-то ещё чего-то делал, один лысый барабашка цыгана ел. Гришка и давай дверь-то искать свою, а нигде нету. Решил тогда посмотреть, чем торгуют барабашки, а там всякая дребедень оказалась: скрепки гнутые, пробки от бутылок, кожурки от семечек и карандаши пыльные. А барабашка хитрый и говорит: «Купи крышечку от бутылочки! Я тебя и обратно отправлю тогда!». «А как это?». «Ты мне монетку дашь, а я тебе крышечку! Возьмёшь её – и обратно вернёшься!». Стал Григорашка думать. Пушкин сказал монеток не давать, а то съедят всё. А подарок-то хочется! Ой, как хочется! И дал он барабашке монетку самую маленькую, взял крышечку, моргнул, и вот снова в первом коридоре рядом с синей дверью оказался. И пошёл он радостный коробочку относить.
Заходит в комнату, дверь закрывает.
- Вот! Коробочку я тебе принёс!
- Молодец! Поставь её на пол. А теперь можешь идти, куда глаза глядят – все двери и зеркала тебе открыты!
- А подарок как же? Ты говорил хороший подарок!
- Ах да! Вот тебе и подарок. Перед тобой он внизу.
- Вот спасибо! Я пошёл!

Наклонился он, потрогал – мешок большой, в нём чего-то лежит, хорошее и дорогое наверно! Взвалил он себе мешок на плечи и вышел из комнаты на свет. Развязал мешок, а там кости да палки сухие. Плюнул Гришка, да хотел уйти без мешка, а тот из комнаты говорит, мол, просил, так забирай и беги отсюда, а то собак спущу.
Схватил Гриша мешок, да побежал. Добежал до зеркала и остановился отдышаться. А из зеркала опять лапка влезает. И говорит: «Дай мне монетку или камешек, какой блестящий, я твоего обидчика-обманщика и съем!». «Ох! Кончились мои монетки! Отдал уже! Только мешок с костями остался!». Тут вылезает из зеркала страшненький такой ушастый маленький барабашка-чебурашка, берёт мешок и тащит его к той самой комнате. «Пойдём, мстить будем! Коли монеток нету, так хоть размяться, мяска покушать!». Да как побежит скорее шайтана! Григорашка кое-как успевал, хоть и без мешка был. Забежал чебурашка-барабашка в комнату, дверь захлопнул. И слышно ворчит кто-то, что-то падает, свистит, гремит…
Подождал Гриша, когда всё затихло да и тоже зашёл. Увидел, что есть здесь окно, оказывается, да только зашторенное толстыми шторами. Открыл он шторки, а там свет такой чистый, солнечный, троллейбусы ездят, люди ходят. Стал он комнату смотреть – где ж барабашка и тот страшный-большой, что не отпускал его и кому он коробочку носил! Смотрел-смотрел и заметил на полу маленького человечка. «Надо же! Такой же, как я по размеру! А я его боялся!». Перевернул он его на спину и увидел лицо. Оно было мертвенно-бледное и до боли знакомое. «А! Это ж я и есть! Не могу быть я тут и там, да ещё и мёртвый! Сейчас вот на руки себе посмотрю и ущипну себя!».

…да только своих рук он не увидел и ущипнуть себя не смог… так и остался в Закрытой комнате…


Не заходите в Закрытую комнату…