Здравствуйте, меня зовут Миф Ку. Миф - мое настоящее имя, так что можете меня называть просто Миф.
Хочу предоставить на ваш читательский суд часть моего романа под рабочим названием "Обе ноги сатаны." Надеюсь, вам понравиться.

ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой стареющий полковник листает невеселую папку и размышляет, а самоназванный адмирал, пират и наркоторговец узнает о результатах этих раздумий.

I: Почему я должен вам помочь?
II: Деньги, мы заплатим...
I: Деньги... Не питайте иллюзий: я не альтруист, и цена будет... немалой. Мягко говоря. А говоря жестко... Одно топливо для моих кораблей обойдется вам в десять миллиардов. Остальный "технические" расходы - еще около тридцати. Жалованье экипажам и боевым командам - до миллиарда. Плюс процент. Мой процент. Процент командиров. Это не считая тех потерь, которые я понесу в этой войне... Сто миллиардов - вот цена...
II: Это... много...
I: А на что вы расчитывали?
II: На понимание.
I: ...Вам известна моя репутация?
II: Более чем...
I: При всем при этом вы все-таки решились со мной встретиться. И попросить помощи... Учитывая нынешню обстановку я могу смело заявить, что разговор этот УЖЕ навредила нам обоим. Будем реалистами - охранка всегда где-то рядом. Поручусь, что среди моих людей десятки ее агентов. Я это осознаю и принимаю как должность, хотя мне это и неприятно... А что для знающих людей может сказать встреча представителя опального дома и командира флота наемников? Моя мысль вам понятна... Я проявил уважение - к вам, к дому Вавиловых... Но уважение ко мне... Повторю вопрос - вам известна моя репутация?.. Вы ведь собрали немало информации обо мне. Помогал ли я кому-либо когда-либо просто так?
II: Нет.
I: Нет... Вы чем-то отличаетесь от других?
II: Я не знаю...
I: Княгиня... Ваш мир гибнет. Что может десяток планет против мощи Империи?.. Княгиня, прежде чем дать окончательный ответ я бы хотел полной вашей откровенности. Просто скажите - зачем?.. В конце концов, Россия - не худший вариант. Это не Рейх с его концлагерями. И не Рим с инквизицией... Вам оставят титул, право управления, пусть и припишут к титулу князя "генерал-губернатор"... Автономия, свои законы, своя вера... Многие мечтают стать российской провинцией...
II: Мы - не многие.
I: Но вы - русские.
II: Это ничего не меняет.
I: ...Хорошо. Воевать и погибать - святое право каждого... Сто миллиардов - мое последнее слово. За эту сумму я готов воевать и погибать вместе с вами... Но помните: если дело примет катастрофический оборот - я уведу свой флот или его остатки... А это момент рано или поздно наступит. Таковы правила игры, которые устанавливаете не вы...

Директор выключил запись и из подлобья посмотрел на Ляхова.
- Николай Фомич, это - проблема?
Начальник спецуправления Охранного отделения Николай Фомич Ляхов знал и этот взгляд, и вот такой недобрый тон. Известный своим крутым нравом генерал Кротов - директор охранки - не терпел неудобных ему ответов на неудобные всем вопросы. Подобные этому. Ляхову стоило бы ответить: "Нет, Ваше Превосходительство, это уже не проблема"...
- Ваше Превосходительство, это - большая проблема...
Но так мог подумать тот, кто не знал ни Ляхова, ни его отношений с Кротовым...
Генерал опустил тяжелый взгляд и стал что-то изучать в разбросаных на столе бумагах.
- ЛеКлер, банды Фолка, куаранцы... - Глухо произнес он. - Теперь Ушкин... Что это даст Вавиловым?
- Около сотни крейсеров и пятнадцать тяжелых линкоров. Плюс десант. Плюс пехота. Плюс киберчасти... Больше десяти тысяч истребителей... Плюс...
Кротов отмахнулся:
- Короче, я вас понял... Полковник, ЭТО - ПРОБЛЕМА?

Ляхов откинулся на спинку кресла и помосировал переносицу. Да, не тот он стал, далеко не тот. Он вспоминал Луарчанскую войну, когда в самый ее разгар сотрудники охранки не спали неделями, а в периоды "затишья" могли позволить себе несусветную роскошь: три часа сна за трое суток. Люди ломались как соломинки. Хлестали литрами кофе, коньяк, водку, нюхали кокаин и спиды, кололись анаболиками и всем, что могло взбодрить, хоть на минутку, часто стрелялись... Не зря то поколение, к которому относился и Ляхов, до сих пор называют "нариками"...
Сейчас уже к концу рабочего дня мозгой еле шевелишь. Старость не радость.
Полковник поднялся и быстро прошелся по кабинету, энергично размахивая руками. Надо думать.
А есть над чем. Хотя бы над тем, как сделать так, чтобы не повторились времена Луачара с его бессонными ночами и стволами у висков.
Не то, чтобы ситуация была такой уж угрожающей, но чутье старого чекиста редко подводило, а сейчас это чутье подсказывало, что из-за вот таких "локальных" конфликтов часто рождаются большие и очень затяжные войны.
Чтобы подстегнуть мыслительный процесс и заодно освежить память начальник спецуправления достал из сейфа увесистую папку и еще раз быстро ее пролистал.

Саваанское княжество располагалось достаточно далеко от границ Российской империи. Правда, лет эдак двести назад Саваан как раз-таки и являлся последним форпостом державы. Но в следствии давнешней гражданской войны, дипломатических и придворных интриг (клубка, в котором не то что черт - сам сатана ногу сломит, а то и две сразу) княжество было обьявлено независимым государством. А во главе его стал хан Вавил - пират и разбойник, основатель дома Вавиловых. Ирония судьбы заключалась в том, что Вавиловы в последующий столетия заработали славу самого благородного семейства российского высшего дворянства. Вот тебе и волчья кровь.
До недавнего времени имперские власти достаточно лояльно относились к бывшей провинции. Хотя взаимностью князья не отплачивали: неизвестно, что там за события произошли две сотни лет назад, но явно они бы не подняли репутацию императорской династии.
Но вот ровно два года назад геологическая экспедиция на одном из мелких спутников Эшкола - важного промышленного центра Саваана - обнаружила импералит... Дальше догадаться нетрудно. Самый дорогой металл галактики нужен всем. И вот в недрах МИДа выкопали какой-то старинный указ, давно не выполняемый, но так никем и не отмененный. А согласно этой писульке не взирая ни на что Саваанское княжество является исконной территорией Российской империи, утерянной лишь по недогляду и злостной халатности дипломатов двухсотлетней давности.
Восстанавливать историческую справедливость начали рьяно, устраивая великие посольства, созывая международные советы и трибуналы. Вавиловы не менее упорно сопротивлялись. Посильную помощь им в этом оказывали извечные враги России - Рим, Рейх, Китай, Америка, Советы. Они бы и сами были не прочь завладеть импералитом.
Наконец, державе надоело играть с карликовым государством в "закон и порядок", и она предьвило ультиматом, дав три месяца на раздумья. Кстати, условия ультиматума были вполне гуманные: княжество получало статус полусуверенной провинции с сохранением правящей династии. Но это при добровольном вхождении в соста России. В противном случае - быстрая жестокая аннексия.
"Друзья" мигом отвернулись от "борцов с имперскими амбициями русских", - ни Рейх, ни Рим, ни Китай не очень то хотели вступать в открытый конфликт с Российской империей.
Но гордые потомки хана-разбойника не собирались сдаваться, и вот многочисленные гонцы направились ко всем, кто мог за деньги, веру и черт знает что еще воевать на их стороне. Пират ЛеКлер, банды безумного созвездия Фолк, наемники-куаранцы, боевики мафиозных кланов всей галактики... Вавиловы не жалели средств, собирая под своим крылом самый отьявленный сброд. И сброд очень опасный, надо отметить.
Последним на данный момент стал самоназванный адмирал Илья Ильич Ушкин, он же Шерман Кох, он же Давид Линчис, он же Мануэль Бинуччи, он же Карл Рендвер, он же пират, наркоторговец, контрабандист, террорист и один из самых удачливых командиров наемников за всю звездную историю этой братии. Опасный вдвойне. К тому же имеющий немалые военные силы.

Ляхов захлопнул невеселую папку, прошел к столу и по внутренней связи вызвал своего адьютанта - лейтенанта Хопа. Хоп отозвался немедленно.
- Да, Николай Фомич?
- Немедленно задействуйте семнадцатый список.
Полковник положил документы обратно в сейф и уселся в кресло. Сегодня он вряд ли будет ночевать дома.

Тем же днем, но на другом конце голактики, самоназванный адмирал, пират, наркоторговец и прочая, и прочая, и прочая расслабленно лежал на мягких перинах и через соломинку потягивал вино. Он пробовал новую рабыню. Девчонка прыгала совершенно бестолково. Илья подумал, что в свои пятнадцать лет она бы могла кое чему подучиться. Но сегодня он выпил достаточно, и сейчас просто наслаждался пусть и неумелыми, но все же приятными движениями наложницы.
- Шеф, есть новости, - рядом на циновки уселся Корри - первый адмиральский помошник, умевший входить всегда абсолютно бесшумно.
- Говори, - простонал Илья.
- Активизировали семнадцатый список...
- В охранке?
- Да...
Девочка запрыгала совсем резво, и на некоторое время Ушкин перестал соображать. Способность мыслить вернулась лишь после того, как он кончил.
Спровадив девку и натянув штаны он спросил у помошника:
- И что это значит?
- На вас обьявили охоту...

ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой каждый подслушивает каждого, и из всего этого становится ясно, что галактику ждут тяжелые времена.

I: "Шансы" выбрали его... Дональд Ронвейлен... Я подобрал по нему основную информацию... Его отец - Клайд Ронвейлен...
II: Тот самый?
I: Да. После его разорения и самоубийства мать - Лина Ронвейлен - с сыном уехала на Землю, на территории СМА*. Дональд учился в школе города Замен. Аттестат получил с отличием. Много занимался спортом, участвовал в юниорской олимпиаде по карате и рукопашному бою, был командиром террболской команды. Окончил медицинскую школу, кстати, тоже с отличием. У него были все возможности поступить в медуниверситет, но тут он добровольно идет в армию. Подготовку проходит на Хазбеле, в десанте, в разведроте спецназа. Здесь же его берут на обучение в спецлагерь военразведки... После учебки попадает в Хазбелскую мясорубку. И неплохо себя проявляет: три ранения, два боевых ордена, с десяток медалей, благодарность. Даже побывал в плену и удачно оттуда сбежал... После войны сержантские курсы, офицерские. Почти получил патент, но... там произошла история "а-ля он, она и муж-генерал". Ронвейлен пытася генерала застрелить, у него не вышло... Вобщем, Дюма... А при разбирательстве оказалось, что Дон приторговывал со складом мелким оружием, правда, в мелких же и размерах.
II: Подстава?
I: Нет, судя по всему так и было... Матушке его пришлось прилично потратиться и потрясти старыми отцовскими связями, чтобы сынок не получил вышку. Вобщем, отделался он легким испугом - семь месяцами дисбата и лишением права в течении полугода жить на Земле... После дембеля пошел в торгфлот, получил специальность карго и какое-то время работал на сухогрузе "Миссисипи". Логистика, фрахты, мелкая контрабанда... Как обычно... Как истек срок наказания - вернулся на Землю, поступил в Гарворд, на исторический и философский факультеты. Кстати, магистрские дипломы тоже были с отличием... Одновременно учится в нескольких театральных студиях, подрабатывает в массовках в сериалах и мюзиклах... Продолжает спортивную карьеру... Интересный факт - отношений с матерью не поддерживает, никаких... В это же время получает место помошника некоего Ника Ламера - порнопродюссера и порномагната. Пользуется большим его доверием. После Гарворда Ронвейлен по протекции Ламера поступает в бизнес-школу Йеля, потом в Хемешвир - кстати, признано лучший бизнес-колледж галактики... После обучения занимает немалый пост в "Ламер Медиа", но через год уходит в область инвестиций. "ДНКбанк", фонд Гелехера Хеца, "Интроскон"... Нигде долго не задерживается.
II: Не сходится с начальством?
I: Можно и так сказать. Просто Ронвейлен досконально разбирается во всей подноготной документации и начинает шантажировать менеджмент корпораций, получая за молчание кругленькую сумму и отличные рекомендации.
II: И его никто пальцем не тронул?
I: Две попытки убийства. Неудачные... Но тут есть другой нюанс: сразу после Хемешвира его вербует ЦРУ. Спецшкола, все как полагается... А меньше чем через месяц - тоже проделывает АНБ. При том ни ЦРУ*, ни АНБ* не знали, что Ронвейлен работает на обоих... И почти в тоже время к нашему другу заявлялется резидент КГБ*... В течении нескольких лет Ронвейлен водил за нос и ЦРУ, и АНБ, и КГБ... И четыре крупнейшие транскорпорации, для которым поставлял информацию друг о друге...
II: И что случилось через несколько лет?
I: Невадский кризис. Разорился "Интероскон" и "Рокфеллербанк", рынок ценных бумаг Невады рухнул, чуть не началась война, а Ронвейлен, который и был виновником кризиса, вышел из этой запутки с тремя пулевыми ранениями, переломанными ребрами и наполовину седой головой... Кстати, тогда то он и соскочил с крючка и ЦРУ, и АНБ, и КГБ... Агенты разведуправления и безопасности, проводившие разработку Ронвейлена, погибли как раз тогда на Неваде, и есть предположение, что одного из них наш друг убил лично... А кэгэбист бесследно исчез. В архивах само собой информацию о таких как Ронвейлен не держат...
II: И тут выкрутился?
I: Отсидел год в невадской тюрьме за подделку документов... После освобождения на цивилизованные рынки его пускать перестали, некоторое время даже баржи пилотировал... Но недолго. В течении года на трех планетах третьего мира проводит три аферы... "Три золотые тройки", как он сам лбит называть их. Первая ему приносит три миллиона, вторая тридцать, третья - три миллиарда... Сейчас общая стоимость его имуществ - около пятиста миллиардов червонцев. Инвестиции, игорный бизнес, инсайдерные сделки...
II: А к нам он как попал?
I: Три года назад Ронвейлен не смог улететь на деловую встречу на Хабаровск и без предупреждения возвратился на свою виллу, на Неваду - он там живет большую часть времени... Его жена Карла Мариэтта Ронвейлен, урожденная графиня Виварлова и наследница славного рода Виварловых, в это время развлекалась с неким Гербертом Андерсом, известным на Неваде шоуменом. Само собой, Ронвейлен застукал голубков. И пристукнул обоих, голыми руками. Точнее, повесил на воротах виллы. Говорят, что на Хазбеле, в течении месяца возглавляя оставшийся без офицера отряд, Ронвейлен больше всего любил вешать военнопленных... Следы ему удалось замести. Но опасаясь кровной мести он уничтожил всех Виварловых - по его приказу взорвали их поместье на Земле, кстати, в наших территориях. В общей сложности около сорока человек... Но только не учел того, что мы давненько взяли его в разработку... Хотя на него у нас есть еще кое-что, куда более серьезное... Точнее даже не на него, а для него...
II: "Шансы" что сказали?
I: Восемь из десяти.
II: А аналитики?
I: Тоже самое... Есть еще один нюанс... Они с Ушкиным знакомы.
II: Откуда?
I: Вместе служили на Хазбеле. Дружили, потом что-то между ними произошло... Что-то настолько серьезное, что Ушкин, тогда еще рядовой Вельский, дезертировал... Они знают друг друга - это раз. И оба жестоки и беспринципны - это два. Лучшей кандидатуры для нейтрализации нам не найти...

- Шеф, вы действительно знаете этого Ронвейлена? - спросил Карри, выключая диктофон.
С сигарой в зубах, щурясь от табачного дыма, адмирал Ушкин рассматривал себя в большом, во всю стену, зеркале. В новом мундире, сшитом по собственному эскизу лучшим портным галактики, он выглядел отменно. Когда-то для него, деревенского молокососа, заглядывающегося на бравых вояк из дешевых сериалов, парадный мундир десантника казался верхом совершенства... Это было давно.
- Шеф, вы с ним вместе воевали?
Ушкин пыхнул сигарой и сухо ответил:
- Лейтенант Хоп передельно ясно выразился.
Трудно было найти более преданного самоназванному адмиралу человека, чем Александр Карримов. Бывший капитан советской армии и подлежащий растрелу военный преступник, ныне Алекс Карри был помошником, другом и любовником самого известного галактического наемника. Адмиралу он был обязан жизнью. Но не только это держало Карри при этом человеке...
- Шеф, если этот Ронвейлен устроит на вас охоту - мы должны знать о нем все... Ради вашей же безопасности...
Алекс чувствовал, что эта тема неприятна Илье, но ничего не мог с собой поделать. Учитывая редкостную непредсказуемость начальника можно было ожидать и того, что он просто прикажет уничтожить добытую с огромным трудом из недр охранки запись. А о возможности покушения забудет или сделает такой вид.
- Выкинь диск, - сказал Ушкин, не переставая любоваться собой. - Думаю, господин Ронвейлен откажется от предложения господ из охранки.
Карри лишь тяжело вздохнул.

- Все жандармы так хорошо одеваются?
- Охранка уже давно выведена из Жандармского управления.
- Вот как?
Дональд Ронвейлен, миллиардер и убийца, и Савелий Павлович Кибин, сотрудник охранки и ее же резидент на Неваде, сидели в удобных креслах на широкой терассе, с которой открывался красивейший вид на озеро Тахо.
Ронвейлен, на правах хозяина, был одет слегка небрежно, в расшитый красными улитками халат.
Гость был в дорогой тройке с золотыми карманными часами и такой же цепочкой. Он был сед и солидно упитан, и лишь одна деталь портила общую благообразность его персоны - ломанный переломанный нос, за много лет полностью утерявший свою девственную форму.
Миллиардер пил вино, резидент щипал виноград. И при этом последний угощался с видом человека, крайне довольного жизнью. Хозяина же отличное вино из собственных подвалов явно не радовало.
- Вы понимаете всю абсурдность вашего... предложения?
- Нет.
Снова замолчали. Впервые за последние десять лет удачливый инвестор столкнулся с проблемой - он не мог говорить с этим человеком. На каждое возмущение глупостью охранки разведчик улыбался, а на каждое обличение этой глупости односложно отвечал "нет", "не верно". И Ронвейлен чувствовал, что в таком состязании, абсолютно не укладывающемся в его правила и принципы, он проигрывал.

Получасом раньше, только устроившись на шикарной терассе не менее шикарной виллы миллиардера, Савелий Павлович начал говорить куда более складно.
- Мистер Ронвейлен, - сказал резидент, - мы активизировали ваш список, и, как вы поняли, нам нужно, чтобы вы выполнили некоторое... поручение... Конечно, мы осведомлены о вашем финансовом положении. И думаем, что это очень поможет делу... Я думаю, вы слышали о неком адмирале Ушкине Илье Ильиче... Да, популярная личность в определенных кругах... Он же Мануэль Бинуччи, он же Шерман Кох, он же... Илья Борисович Вельский, в разведроте спецназа Четвертого полка Хазбельской дивизии больше известный как Вялый... Я вижу вы вспоминаете... Вы ведь с ним дружили? С его... гомосексуальными... наклонностями в армии было нелегко. Потом ваши пути разошлись... Ну что вы, нам это совершенно неинтересно... Вы ведь думали, что Вельский погиб? Хотите узнать его историю? В том бою у Селема он дезертировал. Полгода скитался по Хазбелу, был пойман при попытке покинуть планету. Пять лет военной колонии строгого режима. Догадываетесь, как ему там было уютно с его пристрастиями?.. Этот человек возглавляет самый крупный в галактике флот наемников. Треть его экипажей - пираты. Треть - дезертиры и профессиональные наемники. Треть - урки. Как вы думаете, каким характером должен обладать командир, способный подчинить себе подобное воинство, при этом не скрывая связи со своим помошником и тяги к молодым мальчикам и девочкам?.. Это страшный человек... Не менее страшный чем вы... Я вам выдам кое-какую служебную тайну. В штаб-квартире Охранного отделения, в машинном зале, есть несколько сотен компьютеров, которые мы называем просто "шансами". Немного теории вероятности, немного искусственного интеллекта, и мы имеем возможность видеть приближенную реконструкцию будущих событий, с неплохой, надо отметить, достоверностью... Восемь из десяти "шансов" на этот раз "сказали", что в охоте на Ушкина вам будет сопутствовать удача. Аналитики с ними согласились... Да, мистер Ронвейлен, нам нужна голова Ушкина. Не будет его - не будет и его флота. И вы нам эту голову принесете... И еще, мистер Ронвейлен... вы ведь непредсказуемы. Трудно предугадать, что же вы предпримете в следующий момент. И в этом вы, опять же, очень похожи на вашего бывшего друга...

I: Мне пора идти, мистер Ронвейлен...
II: Мистер Кибин, последний вопрос.
I: Валяйте.
II:Это конец?
I: Что? Извините...
II: Все вы поняли... Моя мощь против его, и все это на фоне неизбежной войны... Это конец?
I: Откровенно? Хм... Да, ДЛЯ ВАС это конец, в любои исходе... Даже если вы уничтожите Ушкина - вам отомстят его люди. У него очень много преданных людей...
I:Тогда зачем я...
II: Не задавайте глупых вопросов!

I: Алекс, ты что, "пишешь" всю охранку?
II: Шеф, он не отказался...
I: У меня отличный слух.
II: Я навел о нем справки.
I: Я тебе приказывал?
II: Илья, Илюшь... Он опасен очень! Ну как ты...
I: Алекс, хочешь послушать одну историю? Из моей боевой юности... Надеюсь, ты меня поймешь...

Человек с трубкой прослушал запись три раза, а потом спалил микродиск в пепельнице, засыпав его останки табачным пеплом. Вытащил из уха крохотный динамик и не мудрствуя лукаво выкинул его в урну, стоящую у стойки бара.
Некоторое время он молча и неподвижно сидел, уставившись в разноцветные бутылочные ряды.
Встрепенулся. Закурил.
- Еще виски? - осведомился бармен.
- Благодарю, - сказал человек с трубкой, поднимаясь со стула и направляясь к выходу. - Пора меня галактику, а делать это лучше не трезвую голову.
Он вышел из бара и под пеленой проливного дождя скрылся в неизвестном направлении. Наверно, пошел искать другую галактику.

СМА* - Соединенные Миры Америки.
ЦРУ* - Центральное разведуправление СМА.
АНБ* - Агенство Национальной Безопастности СМА.
КГБ* - Комитет Государственной Безопасности СССР.

Stamps

Уважаемый Игорь, и что же значит ваш многословный комментарий? Просто очень интересно.

Так, так, интерсено, если не утртиться такой же напор и обработаешь текст Вордом, буду ждать продолжения. Вперёд!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой методы гестапо оказываются куда более гуманными, чем методы частного бизнеса.

- Ты знал, что у твоего друга с собой наркота?
- Он не мой друг.
- Значит о наркоте ты был в курсе?
- Нет, я его за пять минут до ареста узнал!
- Значит вы все-таки были знакомы?
- Всего пять минут! И мне было плевать, что у него в карманах!
- Действительно, в кармане. А откуда ты?..
- Да просто предположил. Где же еще? В трусах, что ли?
- Ладно, парень, остынь.
Доселе сгорбившийся коршуном над своей жертвой следователь распрямился. Все в нем было жуткого вида: широченные плечи, крупные намозоленные кулаки с мелкими шрамиками на костяшках, бугристое, все в шрамах, лицо и маленькие, вечно злые глаза, только тем и занимающиеся, что буравящие несчастных арестованных. Разве что нос был неестественно длинным и прямым, даже немного аристократическим, совсем не идущим общему виду страшного полицая.
Тэд перевел дыхание: во-первых, следак все-таки отвел свой профессиональный взгляд, от которого хотелось признаться во всех своих грехах, захватив по пути и с десяток чужих. А во-вторых, у герра начальника Лау (так звали следователя) отвратительно пахло изо рта. Это, наверное, оттого, думал Тед, что подобные звери в униформе питаются исключительно такими вот безвинными людьми, как он. И зубы после этого не чистят.
Пока арестованный размышлял над причинами зловонного полицейского дыхания, Лау уселся за стол и включил лампу. От этого серая мрачная обстановка кабинета немного рассеялась. Но Тэду от этого лучше не стало: в углу слева от себя он заметил железный стул с ремнями и какими-то острыми железяками. Предназначение агрегата сомнений не вызывало.
Следователь меж тем какое-то время смотрел в тонкую папку с новым делом, хмуря прерывистые (от шрамов) брови.
- Герр начальник, - жалобно сказал Тэд. Его начало трясти, и стул в углу был не последней причиной этому. - Герр начальник, я действительно ничего не знаю. Ни об этом... Ни о наркоте... Я...
Герр начальник хмыкнул, не отрываясь от дела, потом захлопнул папку и полез куда-то в ящики стола. Через секунду он положил на стол большой лист белой бумаги, на котором лежал бесформенный комок черного цвета размером с кулак.
- Что это? - спросил он.
- Не знаю...
- Это - смола марихуаны кемберийской. Наркотик. - Лау надел на левую руку резиновую перчатку. - Ее добавляют в табак и курят. Сам то курил? Только не ври!
- Пару раз...
- Пару... А я вот в юности любил посмолить, да... Так вот, парень, за это тебе грозит лет эдак тридцать, самого строгого режима.
Тэд вжал голову в плечи.
- Но ведь это не у меня нашли!
- За пособничество. Нашли бы у тебя - государству обошелся в куда-меньше хлопот: всего-то понадобились веревка, мыло и мужик с лопатой.
Лау придвинул к себе лист с наркотиком, в правой руке зажал перочинный ножик, левой покрепче ухватился за ком.
- А теперь смотри... - сказал он и стал резать черную массу, мелкими скупыми движениями, словно боясь что-то повредить. Отложив нож, он взял пинцет, расширил сделанный разрез и стал что-то аккуратно из смолы извлекать. Это оказался квадратик сантиметр на сантиметр, весь измазанный в смоле. Следователь рассматривал его под светом лампы, и на его страшном лице блуждала не менее страшная улыбка.
- Что это? - с благоговейным ужасом спросил Тэд. Почему-то ему показалось, что именно в этой вещи лежат все его нынешние беды.
- Это, парень, твои веревка, мыло и мужик с лопатой...
- Но...
- И не важно у тебя это нашли или у твоего знакомого... Знаешь, в Китае за это казнят весь род вплоть до младенцев в материнской утробе...
- Что это?! - чут ли не закричал Тэд, но осекся, наткнувшись на жесткий взгляд.
- Тихо, - спокойно сказал герр Лау, кладя квадратик на бумагу и снимая перчатку. - Сейчас я тебе все обьясню, и ты поймешь, что блаженны неведающие... Короче, парнишка, это - хуже наркотика. Это - прибор из арсенала разведчиков. Очень крутой прибор, и если его кто-то использует - он очень крутой разведчик. И играет в очень крутые игры с очень крутыми людьми... И я тебе сразу признаюсь - это юрисдикция гестапо*. - Тэд щелкнул зубами. - И ты представляешь себе что с тобой там сделают. - Откуда-то из недр здания послышался протяжный стон, а за ним дикий крик. Челюсти Тэда дробно застучали. - Вот именно, - сказал следователь и на секунду прислушался. Потом продолжил: - Пока ты в крипо* - тебе ничего не грозит. Потому что наркота - это уже наше дело. И юридически изначально ты был взят по этой статье. Однако если ты пойдешь в несознанку, точнее продолжишь упираться, мне придется тебя передать гестаповцам: соучастие в хранении смолы я доказать вряд ли смогу. А вот по этому, - он постучал пальцем рядом с "крутым" прибором, - и доказывать ничего не надо. Всех подозреваемых в шпионаже и госизмене необходимо передавать в СС. Если этому, конечно, не противятся другие службы. А я противиться не буду. Зачем мне висяк?.. А вот ежели ты возмешь на себя наркоту - я смогу тебя отмазать. Пойдешь по нашему ведомству, и раскручивать тебя буду я. - Стон повторился. Крик за ним был долгий и мучительный. У Тэда зашевелились волосы на голове. Лау опять прислушался. - А в гестапо ведь раз в сто хуже... Вобщем, парень, у тебя два выхода. Первый - идешь в отказ и попадаешь к черномундирным. Там ты расскажешь все. Только это не поможет: знаешь, у них там есть такая штука - "контрольная проверка показаний". Сознаешься во всем, а они еще раз тебя по "красному кругу", чтоб уж наверняка... В любом случае, оттуда здоровым ты не выберешься. И пенсий по инвалидности платить тебе никто не будет... И второй - это мой вариант. Статья триста двадцать третья. Постараюсь выторговать лет пятнадцать. За хорошее поведение и прочая и прочая - десять, может меньше. В тюрьме подсоблю... Мне то это зачем? Награды, звания, должности... Но это тебя уже не должно волновать. Это уже моя кухня...
С каждым словом следователя Тэд представлял мужика, с силой врезающего лопату в черную липкую землю. Только сейчас парень понял, в какой переплет ему угораздилось попасть. От этого тряслись коленки, стучали зубы и сердце сжимал ужас...
- Ну ты подумай тут, - сказал герр начальник поднимаясь, - а я покурить...
И вышел из кабинета, оставив несчастного арестанта наедине с несладкими мыслями.

Лау курить не пошел. Он направился в соседний кабинет. Без церемоний в него зашел. За компьютером, свободно развалившись в кресле, сидел молодой парень в черном мундире с нашивками фельдфебеля. Он лениво двигал мышью, раскладывая пасьянс.
- Ультразвук включил? - спросил следователь.
- Ага, - не отрываясь от виртуальных карт ответил фельдфебель.
- А вопли?
- Звук увеличил.
- Ладно...
Герр Лау некоторое время понаблюдал за игрой подчиненного, потом налил себе свежезаваренного кофе, с удовольствием его выпил. Спросил:
- Крипо что-то по нему передало?
- Ничего особенного: Тэд Шэллерман, мелкий воришка. Форточник. С юго-запада Берлина. Разве что по матушке - Кац.
- Из клана?
- Не замечен... Но может быть...
- Так проверь точно! По нашим базам пошустри: если из клана - должен быть там.
Парень не особо то и спеша закрыл пасьянс и открыл терминал с цифровым архивом гестапо. В поисковике набрал "еврейские кланы криминал Кац Тэд Шеллерман". Нажал ENTER.
- Ничего.
- И то хлеб... Слушай, а что ты раскайфованый такой? Словно и не на службе? - Лау упер могучие ручищи в бока и уставился в фельдфебеля своим знаменитым взглядом. А тот и ухом не повел.
- Па, ты ж сам сказал, что этого типа вдвоем колоть будем.
Гестаповец-папа хекнул, бросил "Помошничек!" и вылетел из кабинета, не забыв брызнуть в рот специальным спреем с названием "Ротовонь" на баночке и специальными правдовытягивающими ингридиентами в составе. Через секунду он снова хищником навис над арестованным.

А за много световых лет от штаб-квартиры гестапо, на другой планете и в другом государстве, еще одному человеку, имеющему отношение к криминалу, было не очень уютно в серой и мрачной комнате, в компании звероподобного громилы.
Человека бы невысок, тощ и чем-то походил на большую разумную крысу. Хотя и занимал он более высокое положение в преступном мире, нежели мелкий еврейский воришка Шеллерман. Звали его Фоиа Аквинарус. И должность его в невадской мафиозной организации именовалась "специалист по особой связи" и считалась весьма почетной... Впрочем, это не мешало ему трястись и потеть от страха.
Как звали громилу - неизвестно. Он молча стоял за стулом, к которому был привязан Аквинарус.
Был еще и третий. Красивый загорелый мужчина с безупречной прической и не менее безупречным костюмом. Дональд Ронвейлен собственной персоной, миллиардер и убийца. Он сидел верхом еще на одном стуле, напротив Фомы. И спокойно вещал:
- Том, я не собираюсь тебя убивать. Пока. Мне лишь нужна информация - все каналы связи с Ушкиным...
- Кто это? - нервно вскрикнул специалист по особой связи.
- Том, я думал, что ты умнее. Ты его прекрасно знаешь...
- Никогда не слышал!
Дональд вздохнул. Потом кивнул громиле. Вскоре пленник созерцал перед своим носом шприц, полный желтоватой жидкости.
- Это, - сказал Ронвейлен, - препарат СА-400. Любимое всеми спецслужбами всех государств снадобье. Стоит бешеные бабки и отлично развязывает языки.
Фома осклабился.
- Ты зря потратил деньги. На меня не действуют "правдорубы".
- Да? - удивился миллиардер. - А болеусилители? Ты ведь, Том, в спецназе служил? А по фигуре и не скажешь. Я ведь тоже... Может и пересекались по службе. На Хазбел не заносило? Нет? Ну да ладно... Мне ведь тоже иммунитет к "правдорубам" вырабатывали. А это - совсем другого поля ягода... Джон, вколи уважаемому.
Громила Джон одной рукой обхватил голову Аквинаруса, а другой ловко вогнал иглу шприца в сонную артерию. Связной лишь возмущенно вскрикнул.
- СА-400, - начал обьяснять Ронвейлен, - болеусилитель. Та доза, которую тебе ввели, повысит болевые ощущения в пятнадцать-двадцать раз, а заодно отключит центры мозга, ответственные за болевые шоки и болевые обмороки.
- Вы будете меня пытать? Я все равно ничего не скажу!
- Фи, как банально. Прям как в дешевом боевике. Ты скажешь тогда, когда мой друг начнет ломать тебе пальцы, один за одним. Если это не поможет... Знаешь, в человеческом теле уйма частей, которые можно сломать, отрезать или раздавить.
- Ха, в спецназе...
- Джон, наглядно!
Руки Фомы были примотаны к подлокотникам стула. Кисти при этом были свободны. "Друг" миллиардера широченной ладонью обхватил указательный палец правой руки Аквинаруса (тот попытался сжать кулак, но здоровяк его легко разжал) и медленно стал тянуть в обратную от естественного сгиба сторону, при этом его немного закручивая. Послышался протяжный хруст. Пытуемый забился, но при этом не издал ни звука.
- Джон!
Громила ухватился за средний палец. Его постигла та же судьба. Аквинарус молчал.
- Дальше!..
На большом пальце мафиозный связной закричал. От боли и безысходности. А Ронвейлен улыбнулся:
- Ну вот и славненько. Пойду позову секретаря, а то ведь ты писать уже не сможешь...
Секретарь ждал в коридоре.
- Все каналы, - напомнил ему миллиардер, выйдя из пыточной. - И скажи Джону, чтобы со второй рукой закончил. Так, для верности... А после... После, после... Отрежьте голову и отправьте Ушкину. Только оформите по первому классу - фольга золотая и так далее... Мне тебя, что ли учить?

Штандартенфюрер СС Лау в пятый раз перечитывал протокол допроса подозреваемого Шеллермана.
Все содержание его укладывалось в несколько строк: Шеллерман познакомился в баре с неким герром, назвавшимся Гансом; поговорили о том о сем, угостили друг друга пивом; Ганс выхватил пистолет и выпустил в посетителей бара всю обойму, "наугад, словно не целях ни в кого конкретного". И убежал, сперва подравшись с двумя патрульными и оставив в руках одного из них свой плащ, в кармане которого и обнаружили смолу со спрятанным в ней "крутым прибором" - как обьяснили техники, специальным запоминающим устройством, предназначенного для секретного перевоза больших обьемов информации. Кстати, сейчас эти техники занимались расшифровкой того, что хранилось на этом чипе.
И всего ценного в этой писульке - описание странного субьекта: среднего роста, среднего телосложения, русый, с похмельной рожей (точнее, "с темным лицом многопьющего человека") и трубкой в зубах.
Все же остальное рождало лишь вопросы: зачем чип хранили в наркотике? зачем Ганс стрелял и явно привлекал к себе внимание? специально или нет он оставил плащ?..
На ум ничего не приходило...
И тут зазвонил телефон внутренней связи.
- Да, - ответил штандартенфюрер.
- Герр Лау, - услышал он голос одного из техников. - Мы закончили.
- И что там?
- Бред какой-то... Вам нужно посмотреть. Самому.

- Шеф, это Фома, - сказал Алекс, - точнее его голова.
Илья подошел к столу и заглянул в коробку, час назад пришедшую по особой почте с Невады.
- Здорово он протух, - сообщил он и вернулся к прерванному делу - изучению космических карт Саваанского княжества. - Ронвейлен шлет привет, - бросил через плечо пораженному и зрелищем, и реакцией адмирала Карри. - А ты пошли людей на Землю. Там у него матушка живет. Надо же чем-то отдарить.
- Охраны там будет...
- Не будет. Поверь мне.


Гестапо* - государственная тайная полиция Рейха. Выполняет обязаности как политического сыска, так и контрразведки.
Крипо* - государственная криминальная полиция Рейха.

Отлично! Продолжай в том же духе!

Чудесно!.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой доказывается истина, что пить с незнакомцами опасно, а так же оказывается, что Российской Империи нет.

Старик кивнул в сторону серых стен.
- Оттуда? - осведомился он.
Андрей лишь вздохнул.
- И давно?
- Да вот, с час.
Старик пожевал сухими губами, почмокал.
- А кем служил?
- В наказаниях.
- Понятно... А что здесь сидишь?
- Думаю.
- Меня Аркадем Семеновичем зовут. Кайнозойским.
- Андрей. Плевако.
Пожали руки. И на некоторое время замолчали.
Андрей полной грудью вдыхал свежий воздух. Но радости это ему совсем не доставляло.
- Долго там?
- Пять лет.
Да, пять лет назад сегоднешний день казался ему далекой сказкой. Возможной, но не обязательной. Четыре года спустя он впервые задумался - а что там, на воле, на гражданке... А за три дня до освобождения повилось острое нежелание покидать обжитую, привычную камеру и, да, кто бы пять лет назад сказал, почти родные стены тюрьмы.
- А теперь куда?
Хороший вопрос. Куда идти судимому и отседевшему жандарму, "разжалованному" и "лишенному всех"? Даже криминал не примет. Грузчиком? В доки?
- Ох, Аркадий Семенович, коли бы я знал...

Водка закончилась. Можно было сходить в магазин или попросить коридорного, но пить в одиночестве почему-то расхотелось. И Андрей решил спуститься в бар. Денег у него было немного: то, что было при задержании (около ста рублей), и пособие по освобождению - еще тысяча. При нормальной экономии этого могло хватить месяца на три. Без спиртного, при пяти папиросах в день и паскудной еде - и на пол-года. С водкой (хорошей), сигаретами (недешевыми) и с проживанием в средней, пусть и не десятизвездочной, гостинице - на две недели. Выбор пал на третий вариант.
В баре было полупусто. Сидели только за одним столом, угловым у входа: три солидного вида господина о чем-то шептались, потягивая из кружек темное пиво. В хороших костюмах, наверное чиновники. Один из них, в круглых очках, внимательно изучил вошедшего, нахмурился. Еще бы, бритый худющий мужик в солдатской форме со споротыми нашивками и погонами у всех вызывает подозрение.
Но присмотревшись бдительный чиновник расслабился.
"О ценах на родину советуются", - подумал Андрей. - "Потому и дергаются".
"Тоже пивка хряпнуть?" - пришла мысль на подходе к стойке. Бармен - лет двадцати пяти - меланхолично (как, наверное, и все предсиавители этой профессии) протирал стакан. Тут же, на высоком стуле, расположился невзрачного вида мужичонка. Он, казалось, дремал, склонившись над полупустым стаканом с коктейлем ядовито-красного цвета.
- Пива, - сказал Андрей, взгромоздившись на стул. - Темного.
- А меня угостишь?
Мужичонка уже встрепенулся, и теперь смотрел на нового посетителя заплывшим взглядом. Лицо хорошо так пропитое, под правым глазом подживающий синяк, а в углу рта трубка, кстати, очень даже недешевая. Только не дымится.
- И... э-э-э... приятелю, - согласился Андрей.
- Ванек, - представился любитель выпить за чужой счет, протягивая руку.
Познакомились.
- Откинулся недавно? - спросил Ванек, любовно рассматривая новую порцию алкоголя.
- Что, так видно?
- Да у самого... хватает. Своих за версту чую.
- Утром...
Андрей глотнул пива. Оказалось недурственным.
- Вань, а что хоть в стране да мире твориться? А то сам понимаешь...
Рассказчиком новый приятель оказался отличным. На потрясающей смеси крестьяской речи, мата и фени он столь красочно описывал все основные события последних лет, что Андрей действительно чуть не поверил, скажем, в то, что Его Императорское Величество мог выступить перед Государственным Советом со словами: "Я вам грю, шалапуги вы ..., не нать мне лавэ беспантового, с этих... как это... э-ми-ссий что в банке, а то фуфел в буджет толкаете..."
Впрочем, Ванек и нормально умел говорить. Особенно когда требовал "добавки", за андреев, само собой, счет. Плевако не сопротивлялся. После пяти лет одиночки он был рад любому общению.
Через час источник златоуста иссяк.
- Красиво стелешь, - похвалил его Андрей.
- В хате Балаболом называли. Без злого, конечно...
- Уважаю искусство.
- Ну раз уважаешь... По пивку?
- Еще пива, две...
Пока бармен выполнял заказ, Ванек развернулся на стуле и нетрезвым взглядом изучил троицу в углу.
- И этих угости.
- Зачем?
- Мы уже по три литра выдули, а они все по одной не одолеют. Может бедные?
Андрей хмыкнул.
- И тем господам, - сказал он бармену.
Тот наполнил кружки, поставил их на разнос и понес "коррупционерам". Чиновники что-то спросили, парень показал на Андрея. Троица разом повернулась в сторону стойки. Тоже сделал и Плевако, доселе наблюдавший за всем этим в застеклянных бутылочных полках. Улыбнулся, сделал ручкой. Серьезное выражение так и не сошло с лиц угощенных.
- Буки какие, - сказал он Ваньку.
- Впадлу им от нас призенты принимать...
На бук Андрей больше внимания не обращал.
- Пивко что-то... - опять подал голос собутыльник.
- По кружечке...
С такими темпами Андрей скоро почувствовал неслабое давление в мочевом пузыре.
- Я в туалет, - бросил он, спрыгнул со стула и направился в дверь справа от стойки.

"И нахрена здесь такой сортир", - подумал Андрей, рассматривая вылизанное до блеска снежно-кафельное помещение о пяти кабинках, таком же количестве "мужских ракушек" на стенах и двух умывальниках. Сам бар всего то раза в три побольше.
Андрей подошел к дальнему от входа писсуару, расстегнул ширинку. Тут в туалет вошел еще кто-то. Это оказался один из "серьезных". Тот, что в очках. Подошел к первому писсуару.
Только Андрей хотел сделать то дело, ради которого он вобщем-то и пришел в этот белоснежный рай... как вдруг его лоб с врезался в кафель. Еще раз. Не сразу он осознал, что кто-то (кто ж это может быть?) размеренно бьет его головой о стену. Армейские рефлексы не сразу, но все-таки включились.
Круговым движением Андрей освободил голову из, надо отметить, сильных рук взбесившегося господина, одновременно легнул его ботинком в голень. Очкарик взвыл, а Андрей резко развернулся и врезал ему локтем в нос. Этого хватило, чтобы перехватить инициативу.
- Су-ука, - рычал бывший жандарм, нанося один мощный удар за другим. От такого напора агрессор потерялся, сел на колени, потом завалился на бок.
Андрей стоял над хрипящим "чиновником" (а чиновником ли?) и тяжело дышал. Кровь из носа заливала куртку. Левый кулак болел (наверное, выбил). Голова трещала.
- Козел...
Мысли лезли одна на другую.
Он вышел утром, а к вечеру успел подраться... Да еще в нетрезвом состоянии... Одежда в крови... Морда разбитая... И если он попадет в полицию... А на следующий день надо явиться к офицеру по освобождению... В таком то виде...
Андрей понял, что влип.
"Умыться. И в номер." - думал он, плеская водой в лицо.
Куртку решил снять и нести в руке. Лицо пока не сильно опухло. Проскочить можно. Главное, чтобы дружки поверженного не увязались.
Перед выходом, убедившись, что выглядит все-таки довольно сносно, Андрей осмотрел противника. Живой...

Собутыльника Ванька не наблюдалось. Два оставшихся серьезных господина уткнулись лбами в деревянную столешницу, залитую чем-то красным. Бармена нигде не было видно.
Медленно, словно боясь кого-то разбудить, Плевако подошел к стойке и заглянул за нее. На него таращился мертвый глаз, на месте второго зияла кровавая рана. В парня кто-то стрелял, в упор.
- Е...
Договорить он не успел: дверь вылетела от сильного удара, и в считанные секунды помещение бара заполнилось вооруженными людьми в форме жандармов. Андрея сбили с ног, на запястьях зашелкнулись наручники...

А дальше начались путешествия.
Сперва оглушенного и ничего не понимающего Плевако отвезли в Жандармское управление. Но не успела за ним закрыться решетчатая дверь, как его снова выволокли из камеры и закинули в воронок. Вскоре он в сопровождении дюжих городовых шел по коридору управления, но уже Полицейского. Андрей это понял, прочитав несколько табличек на дверях.
Его ввели в кабинет, ничем не примечательный, усадили на стул. И оставили в распоряжение хмурого офицера. Видимо, следователя.
Хозяин кабинета многозначительно изучал какие-то бумаги, недовольно поглядывал на арестованного. Но допроса так и не начал: запищал телефон, в трубке кто-то что-то прокаркал. Выслушав говорившего следователь хмыкнул, удивленно выгнул бровь. Потом сам куда-то позвонил. И сказал, чтобы подозреваемого везли в Охранку.

Лейтенант Хоп положил на стол запаянный пакетик.
Ляхов некоторое время изучал его содержимое: маленькую плоскую коробочку квадратной формы.
- И что это? - наконец, спросил он.
- Минивинчестер. Нашли у некоего Плевако Андрея. Восемь часов как освободился из ВИУ*. Кстати, из жандармов...
- На нем есть информация?
- Да...
Адьютант протянул начальнику несколько печатных листов.
- От аналитиков...
Полковник быстро пробежал текст заключения.
- И что это значит? "Отчетно-экономическая информация Вселенского Рейха при отсутствии некоторых внешнеэкономических факторов". Не могли по-человечески написать?

- На этом диске, - обьяснял начальник научно-аналитического отдела, - все хозяйствнные документы Рейха. Все. Банки, инвестиции, государственные финансы, промышленность, сельское хозяйство... Огромный обьем информации. За десять лет. Хотя сроки не определены. Но это не разведданные. Понимаете... в хозяйстве Рейха согласно этим документам нет одного важного внешнеэкономического фактора - Российской Империи. Ни финансовых, ни ресурсных взаимоотношений. Ничего. Такое впечатление, что России здесь просто нет, словно в параллельной реальности...

ВИУ* - военно-исправительное учрежедение.

Отлично, всё отлично! Жду продолжения...

ГЛАВА ПЯТАЯ,
показывающая зыбкость положения офицеров Вселенского Рейха.

"...Исследованный предмет - запоминающее устройство. Ни на корпусе, ни на внутренних деталях не обнаружено маркировок или других знаков. В устройстве использованы технологии, широко распространенные в человеческом мире...
...Расшифрованные данные - экономическая информация. Отчетная документация всех отраслей экономики Российской Империи за некий десятилетний срок (даты не указаны). Поверхностный анализ показал, что данная информация лишь частично соответствует действительности: отсутствует такой внешнеэкономический фактор как отношения с Вселенским Рейхом. Более глубокий анализ показал, что из товарно-денежного оборота изъяты все возможные связи с Рейхом, с его партнерами, дочерними предприятиями, оффшорными зонами и прочая. Однако экономическая картина при этом имеет замкнутый, законченный вид...
...Безусловно, вся эта картина имеет искусственный характер. Разработчики имели, во-первых, доступ к экономической информации как Рейха, так и России. Во-вторых, значительные машинные мощности. Для сравнения, подобная же работа на серверах СС заняла бы не меньше месяца. Плюс для этого потребовалось бы привлечение большого количества специалистов-людей. Подобными мощностями (а так же широкими разведданными) располагают СМА, КНР, Римская Империя, а так же Рейх и Россия..."
Лау в третий раз перечитывал доклад научников, пытаясь хоть что-то найти между строк. Междустрочья молчали. За неимением готового ответа приходилось думать. Вот только процесс этот уже битый час не приносил никаких результатов.
"Хорошо, начнем по порядку," - в который раз повторил сам себе гестаповец.
Кому нужна подобная информация - Россия без Рейха (или точнее, как сказал Кельман (старший эксперт) - "вселенная без Рейха": из косвенных деталей можно было заключить, что Рейх был выведен из всех экономических взаимоотношений). Вобщем то, придумать можно что угодно. Скажем, Россия решила Рейх уничтожить (что само по себе вызывает сомнение) и разработала вероятную картину экономического будущего. "Сомневаюсь", - заявил на это Кельман. Ведь даже при полном падении Рейха от него что-то то да останется: ресурсные базы, торговые пути, территории, наконец. А по записанному на минивинчестере выходило, что Рейха нет, ни его, ни его планет.
Или кто-то решил Рейх и Россию стравить? Глупо. С помощью такой сомнительной акции... В конце концов, в дип- и разведпрактике хватает куда более действенных методов.
Что еще? Шутка? Шутники заоблачного полета.
Лау отложил доклад, из лежащей перед ним папки достал еще один листок.
"Совершенно секретно.
Отдел специальной связи гестапо начальнику отдела особых расследований штандартенфюреру СС Лау. Лично в руки.
Шифрованное послание от агента "Бармалей", №АА56773..."
Донесение Бармалея только прибавляло вопросов. А было в нем вот что: в Охранку попало устройство искусственной памяти, содержащее экономическую информацию по Рейху, с полным исключением из картины отношений с Россией. По принципу "мир без Российской Империи". Интересно было и то, что тут же фигурировал некий человек с похмельным лицом и трубкой. На этот раз он подкинул чип только вышедшему из заключения жандарму. А так же, не особо заботясь о конспирации, убил трех человек в баре. Правда, был и еще один нюанс: двое из убитых - сотрудники римского посольства, как говорится, с крестом на подошве - из секретного приказа священной инквизиции*. Судя по всему, похмельный об этом знал.
И эта шифровка совершенно не проясняла ситуации. Кто такой этот тип с трубкой и пропитой рожей (да уж, приметки)? Зачем он (или их несколько) подкидывает спецслужбам чипы со странным содержанием? И делает это показательно непрофессионально, с шумом и лишними свидетелями, используя, такое впечатление, под руку подвернувшихся людей. И, конечно, главный вопрос: на кого он работает, кому все это надо?
Лау поднял трубку телефона, набрал номер. Через пару секунд услышал бодрый мужской голос.
- Слушаю.
- Здравствую, Макс, - сказал штандартенфюрер. - Как дела? Лау беспокоит.
- Дружище! - обрадовались на другом конце провода, - здравствуй, здравствуй... Давненько не звонил.
- Работа... Мне подьехать можно?
- Сейчас?
- Нужен твой совет...

За свою долгую жизнь Макс Гауп носил форму всего три года срочной службы в рядах вермахта. Никогда не состоял в СС и РСХА, тридцать лет проработав скромным преподавателем Первого дипломатического университета Рейха. Но при этом каждый сотрудник зипо* знал этого человека. И звание оберстгруппенфюрера СС - исключительно почетное - не имело к этой славе никакого отношения. Герр Гауп был известен как автор христоматийного пятитомника "Теория разведпрактик и практика разведтеорий" - настольного пособия каждого уважающего себя сотрудника "компетентных органов".
Разменяв восьмой десяток, Гауп решил уйти на покой, и уже семь лет занимался исследованиями в своем доме на Беттештрассе. Изредка его просили о консультациях, и изредка же он соглашался. Отказы объяснял: "Сегодняшняя разведка - это не наука, а неудачное подобие политических интриг. Я хороший ученый, а не плохой политик." Был всего один человек, которого он мог принять в любое время - его бывший ученик следователь СС Генрих Лау.
Одинокий пенсионер очень обрадовался визиту друга.
- Я по делу, - с порога сообщил Лау, - срочному.

Через час, на крыльце дома 4 по Бетештрассе, штандартенфюрера застал звонок на мобильный.
- Генрих, - сказал знакомый хрипловатый голос, - приезжай ко мне, на Фюрерплац. Есть разговор.
Пикнул сигнал отбоя, а Лау застыл с прижатой к уху трубкой.

Из протокола осмотра места преступления. Центральное управление, РСХА, Гейдеминнерштрассе 21, 17 апреля 2*** года, 17:02:
"...Тело подследственного Тэда Шеллермана лежит вниз лицом на койке, головой к двери..."
Из протокола допроса рядового СС Альберта Везера, охранника спецтюрьмы ЦУ, РСХА, по Гейдеминнерштрассе 21:
"...Без четверти пять к подследственному Шеллерману по временному пропуску, подписанному штандартенфюрером Лау, прошел фельдфебель Лау..."
Из протокола задержания фельдфебеля СС Михаэля Лау, ЦУ, РСХА, Гейдеминнерштрассе 21, 17:20:
"...При задержанном обнаружен провод, предварительно послуживший орудием удушения подследственного Тэда Шеллермана..."
Из протокола допроса фельдфебеля СС Михаэля Лау, ЦУ, РСХА, Гейдеминнерштрассе 21:
"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО, код секретности - 222."
Постановления рейхсминистра СС Альбрехта Гриденера:
"Задержать штандартенфюрера СС Генриха Лау. Код опасности - 0000*. Код разрешенных действий - 7575."

Лау все-таки не выдержал и прошел мимо своего дома. У витрины сувенирного магазина задержался, якобы рассматривая выставленные мягкие игрушки. В начищенном стекле отражались: два герра в Фольцвагене на углу Брауштрассе. Как бы не пыжились, но даже издалека не тянули они на гестаповцев.
Еще два полицейских устроились в открытом кафе недалеко от сувенирного. Курили и пили кофе, кидая цепкие взгляды в обе стороны улицы.
Изредка колыхались шторы в гостинной на втором этаже и в обоих угловых спальнях на третьем. Лучшие места для наблюдения.
Будь здесь сотрудники гестапо - раскусили бы его в два счета. Чем могут заинтересовать солидного герра дешевые китайские игрушки на целых три минуты? Орпо* как всегда работало грубо.


*Секретный приказ священной инквизиции – департамент разведки и контрразведки Инквизиции, в его ведении – особо важные вопросы веры.
*Зипо - Главного управления полиции безопасности, ряд департаментов РСХА. Включает СД (служба собственной безопасности НСДАП), гестапо и пр..
*Орпо - полиция правопорядка. Низшее звено полицейской системы Рейха.
*РСХА - Главное управление имперской безопасности, руководящий орган политической разведки и полиции безопасности Вселенского Рейха.
*Код секретности 222 - только для высшего руководства Рейха (фюрер, рейхсминистры, начальники Главных управлений, начальники департаментов РСХА).
*Код опасности 0000 - высший; применяется к особо опасным государственным преступникам.
*Код разрешенных действий 7575 - использовать все меры, чтобы взять живым.

Опять дозняк... Ещё хочу...

Будет.

Чем могут заинтересовать солидного герра дешевые китайские игрушкина целых три минуты?

лол

"Могли" надо.

Ты не понял - дешевые китайские игрушки при третьем Рейхе. Он что на конечной черемошников что ли находится? =)

А почему нет? Штандартенфюреру не обязательно жить в фешенебнльном районе с одними бутиками. Да и в бутиках, по опыту известно, далеко не всегда продается фирменная продукция. Кому, как не сотрудникам правохранительных органов, это должно быть известно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой коварная женщина плетет интриги, а многочисленные ее противники узнают об этих интригах самыми разными способами.

Дауров мелко семенил по длинным и узким коридорам. Поворот налево, снова налево, направо. Старый, сгорбленный, с трясущимися руками, во внутреннем устройстве огромного дворца этот человечек ориентировался безупречно, с уверенностью прожившего здесь всю свою жизнь.
Впервый ворота резиденции князей Вавиловых Микола Дауров переступил в возрасте тринадцати лет. Помошник младшего поваренка, поваренок, помошник повара, помошник младшего пажа, младший паж... Год за годом сын сельского учителя и крепостной крестьянки - сам по сути раб - поднимался по карьерной лестнице. Минуло шесть десятков лет, сменилось три великих князя, скандалы сотрясали стены дворца, призраки прошлого и настоящего холодили его стены. И все ни по чем было графу Даурову, обергамергеру и главному слуге дома Вавиловых. Он сам словно привидение бесшумно попадал туда, где творились достойные его внимания дела.
Старик миновал широкий коридор спальной галереи, нырнул в низенькую дверцу пятой комнаты. В ней не задержался: за больши бюро, у самого окна, толкнул деревянную панель и шмыгнул в образовавшийся проем.
Тайный ход петлял нещадно, но граф точно знал, куда идти...

-...Княгиня, у меня не было повода показать вам всю мою верность и преданность, но будьте уверены - я сделаю все, что вы от меня потребуете, даже если это будет стоить мне жизни...
Мужчина был высок и широкоплеч. Он стоял посередине просторного кабинета, широко расставив ноги в высоких ботфортах. Густые черные волосы спадали на плечи, и из-за немного наклоненной вперед головы лицо трудно было разглядеть. Зато в глаза сразу бросался богатый, расшитый золотом и драгоценными камнями "охотничий" костюм, который сидел на мужчине отменно. И завершал этот классический образ широкая гиперстальная сабля и серьга с огромным бриллиантом в левом ухе.
Та, которой он клялся в верности, Ольга, урожденная Вавилова, первая Великая княгиня - правительница Саваанского княжества - холодно смотрела на пирата. Красоты в этой женщине было не меньше чем ума. Тем и другим она умела пользоваться, и умение это пускала в ход каждый раз, как того требовали интересы семьи.
А от этого павлина зависело многое. Корсар, один из лучших в своем ремесле, собравший под своим крылом сотни судов и десятки тысяч головорезов. О его жестокости ходили легенды, о его милосердии слагали песни.
Ольга любила мужчин. И еще больше ей нравились мужчины неординарные. Было что-то от греческих богов с их мстительностью и непредсказуемостиью в этих злых, страшных, опасных людях, равно легко убивающих и спасающих. Это были не расчетливые политики и равнодушные к смерти и жизни воины. Эмоциональностью разбойники не уступали женщинам. Вчера они резали мирное население и насиловали малолетних девочек, сегодня плакали на плече шлюхи. Завтра они пошли и помолились богу, искренне раскаявшись во всех грехах.
ЛеКлер. Сам он себя называл просто - Величайшим. Говорили, что некоторые крепости он брал одим своим именем.
Чего только не смешалось в этом человеке. Патологический садист соседствовал с талантливым художником и музыкантом, бесшабашность и удаль - с целым набором страхов и фобий.
В другой раз княгиню заинтересовал бы психологический портрет этого во всех отношениях интересного субъекта. Не сегодня: все, что она хотела понять в нем - уже поняла.
- ...Ваше Высочество, - горячо продолжал пират, - я тысячи раз рисковал жизнью своей и своих людей. За деньги, ради адреналина, ради развлечения. И никогда - ради женщин...
Женщины... Для него они всегда были таким же трофеем, как дорогие оружие или машины. Удивительно, но трофеем всю жизнь хотелось быть ему.
-...Ваше Высочество, Россия падет перед вашими ногами...
В тени, закрывающей лицо, горели глаза. Словно угольки. Он умел создавать образ. В какой-то момент этот образ завладел его личностью. Это было давно, после того, как взрыв гранаты изуродовал красивое юношеское лицо.
Просто ему нужна была такая как она - сильная и неприступная. Житейская женская психология, в которой мастерицами с возрастом становятся и кухарки, и императрицы.
- Если надо будет - вы умрете, - все так же холодно сказала она... Большой кабинет, полный книжных шкафов и галактических карт, дубовый стол с папками и бумагами. Это место не шло ей. Когда-то здесь, в глубоком кресле сидел ее отец, величайший из князей Саваанских.
-...но ваша смерть мне не нужна. Другой человек должне умереть. Вы слышали меня, ЛеКлер? Должен!..

Уже двадцать минут, как Дауров никуда не бежал. Его путь по открытым и тайным коридорам Красного дворца закончился в полукруглом тупичке, между капитальными стенами. В тупичке, на уровне груди, располагалось три углубления, с сатиметровыми отверстиями в центре. Три акустических канала вели в личный кабинет великой княгини. Инженеры потрудились на славу: слышен был даже скрип ковра под грубыми каблуками ботфорт пирата.

- Вы убьете Российского Императора. Вы его убьете, убьете, убьете...

Оберкамергер тряхнул головой: слова княгини даже после многих поворотов акстических трубок гипнотизировали. За долгие годы службы Дауров так и не научился противостоять этой необьяснимой, мистической силе голоса потомков хана Вавила.

- Но это будет потом. Но сначала вы покончите еще с одним человеком. Убить его будет не так сложно...

Старик перестал дышать, хотя чтобы услышать заветное имя он мог этого не делать - инженеры-акустики поработали на славу.

Через три часа, за много световых лет от Саваана, в Главном управлении Охранного отделения, полковник Ляхов прослушивал, возможно, десятитысячную запись в своей жизни. Охранка имела свои уши практически везде. Информация стекалась в невзрачное, хоть и громадное по размерам (будто строители проходили спецкурс "Филерская архитектура"), здание со всей галактики. Вопреки устоявшемуся мнению, обьем информации не всегда приносил пользу. Часто он путала карты и заставляла сетовать на технический прогрес и ловкость полевых шпиков.
Сегодня был такой случай.
"Запись №4478... Саваан, Большой Красный дворец, зал для особых аудиенций. Присутствующий: княгиня Ольга, Великая княгиня Саваанская; неизвестный мужчина.
Запись:
ВКС: Зачем вы прилетели? Изменились планы?
НМ: Планы не меняются, меняются обстоятельства.
ВКС: Что.
НМ: Игра перешла некоторые... м-м-м... границы. Вы уверены, что хотите продолжить?
ВКС: А вы?
НМ: (Смеется.) Я всего лишь исполнитель. Мне просто интересно: как далеко вы хотите зайти?
ВКС: Достаточно, чтобы...
НМ: ...погубить себя, свой дом, свою родину и пол-мира в придачу?
ВКС: Вы пили?
НМ: Я всегда пью. Для меня это свего рода допинг.
ВКС: Вы недостаточно серьезно ко всему относитесь. Мы... мы... мы решились сделать не просто революцию. (Кричит.) Вы хоть понимаете, что мне это будет стоить? И прекратите курить! У вашего табака жуткий запах!!!
(Возня).
ВКС: Что вы делаете? Боже... Стр... жа!..
НМ: (Шепчет.) Девочка, ты ведь любишь мужиков. Таких как я. Ты ведь не лучше портовой шлюшки. Только одета побогаче...
(Стоны.)..."
Ляхов прослушал запись несколько раз, как делал это всегда. Каждый раз что-то ему не нравилось. Что-то он упускал, какую-то мелочь, нюансик...
На самом деле эта запись была безценной: контрразведка Саваана умела работать, и прослушка в сердце княжества - резиденции великих князей - сама по себе была фантастикой. Хотелось извлечь из информации максимум пользы. Но крохотный крючечек, за который этот максимум можно было вытянуть, все время куда-то ускользал.
Ляхов вызвал адьютанта:
- Отнесите в научный. Анализ голоса. К неизвестному - предельное внимание. О нем я должен знать все.

И почти в это же время, за много световых лет от Петербурга и мрачной громадины Управления охранки, на Саваане, недалеко от краснокаменного дворца правителей, в скромной католической часовенке, человек в серой сутане слушал ворону.
- Кар, кар, кар-кар-кар...
Мало кто мог различить в карканье жирной иссиня черной птицы какой-то смысл. Но священник сидел на низком стуле, а ворона расхаживала перед ним по поверхности грубо сбитого стола.
- Кар, кар, кар...
Мужчина иногда крестился и складывал руки перед грудью. Изредка он прищелкивал языком, и словно в ответ птица начинала "говорить" еще быстрее.
- Кар-кар-кар-кар...
Священник встал, погладил черную головку. Быстрым движением свернул птице шею. Три раза перекрестился. А потом направился в подвал, и что там делал - неизвестно.

Жду