Паучок уставился на него черными бусинками глаз, не моргая и не двигаясь, будто гипнотизируя. «Что ты смотришь на меня? Ну что тебе надо в моем углу, где я так хорошо устроился, создав свое королевство переплетенных линий и узоров?». Серые линии тянулись от купола фургона до столь близкой и родной стенки, от которой уже давно отклеился кусок обоев, желтый как мертвый лист. Это было очень давно, когда люди были менее ленивыми, а ночь наступала прямиком с потухшей свечой. Сейчас же все изменилось – работы стало меньше, свечи горели постоянно, а в воздухе пахло смесью табака и алкоголя. Жаль, что никого не волновало, что этот маленький король жил в завоеванном мирке уже целую вечность, отвоевав его у наглого таракана и назойливой мухи. Вкусная муха, таракан – на любителя…

Он смотрел на немигающего паучка сонными глазами, будто предвкушая, как эта мелкая букашка в ужасе соберет свои пожитки и на первом же пешем кроссе смоется с глаз долой. Наглое, мелкое существо – слишком лениво, чтобы вставать и пытаться его спугнуть…Прошла какая-то неделя, как это насекомое обосновалось здесь, наплевав на все правила и приличия; наверное, тогда же зародилась мысль о том, как это страшное чудовище будет бороться за свое существование и как это существование трагично прервется с первой же уборкой. Дуэль взглядов продолжалась, нагнетая общее чувство разочарования и лени – ведь как можно так надменно сопротивлялась, кидая вызов в натянутом молчании…? Он сделал еще один глоток алкоголя, не отводя глаз…

А помнишь, как ты напился как дурак и гонялся за одурелой кошкой этой криворукой акробатки? Помнишь, как о звездах мечтал, идиот, высовываясь на всем ходу из фургона и крича «Люблю..!»? Друзья разъехались, подруги разбежались, сынок! Мой уголок – не лучшее место, но это дом, который тебе никогда не заполучить, спокойствие и тотальный террор, полнота власти тирана и несокрушимость – не чета твоей убогой койке и костюму фокусника!.. Кстати, закрой дверь, а? Дует.

Цирк не играл сегодня. И вчера, кажется, был закрыт. Мальчик крался тихо, средь кустов и зарослей, осторожно переступая через кочки и мусор – он спешил как никогда.. Медленно проползая между повозок, тихонько, крадясь, проскользая около костров, где по привычке было весело и шумно – мальчишка нес маленький цветок, осторожно прижимая его к серой, льняной рубашке. Ему не было известно, что это за цветок и как его можно было бы назвать, но тонкий аромат и маленькие листочками с роскошными пятью лепестками – почему-то радовали его детское воображение. Фургон за фургоном, где-то в центре, где располагались основные навесы, кажется там. «К черту нерешительность» - подумал он и рванул через центр, что есть мочи. На мгновение показалось, что цветок вылетел из рук. Мальчишка растерялся, упал на землю и, сдерживая слезы, будто всматривался в землю, перебирая в руках сухую траву. У костра уже притихли гитары, за спиной открылась дверь и свет начал заполнять поляну. Скорее-скорее…маленькие пальчики нащупали стебель, кажется, что цветок не пострадал, хотя можно было бы говорить наверняка? Он побежал так, что ноги не успевали переступать – он уже не бежал, а летел…когда неожиданно, прямо перед самым носом со скрипом открылась дверь и мягкая, будто даже не мужская поступь донеслась из фургона…

Кажется ли, или паук и правда зевнул? Фокусник Маркус наклонил голову, приставив горлышко бутылки к губам и медленно начал тянуть мутную жидкость, не получая от этого никакого удовольствия. Ветер качал дырявую паутину, а вместе с ней и наглеца, который уже точно зевал, а может и показывал язык. Надо было переставать пить… Фокусник встал с кровати, потянувшись, и, нащупав тапочки, направился к выходу. В кармане лежали чуть отсыревшие спички и пачка паршивых сигарет, на которых так и хотелось написать «Привет, суицидник!». Маркус зевнул еще раз за проклятого паука и волевым движением распахнул дверь полностью. Каково было удивление, увидев перед самым входом мальчишку, лет семи, в перепачканной рубахе и с каким-то сорняком в руках.
- Куда бежишь, малыш? – фокусник улыбнулся, злорадно показав желтые прокуренные зубы.
Паренек побледнел, чуть ссутулился и неожиданно рванул в темноту. «Вор…» - Маркус таких чуял за версту. Схватив дедовское ружье, которое с грехом пополам стреляло через раз, фокусник побежал за ребенком. «Не уйдешь…»
Маленький гаденыш петлял и мчался с не плохой скоростью, даже очень не плохой...будто ничего не боялся. Ребенок бежал не разбирая дороги, казалось, что он вот-вот врежется в какую-нибудь перекладину, но ему везло. Голые пятки сверкали в темноте, а может алкоголь просто с новой силой ударил в голову и заставлял ноги плестись медленней. «Стой, сволочь, убью!» - уже орал Маркус, прижимая ружье к груди и громко дыша.

Лит бежал и не знал, куда несут его ноги. Цветок, кажется, полыхал в руках, ноги немели, за спиной слышались маты и какой-то шум. Хотелось провалиться под землю и не видеть ничего этого. Все его планы, все желания стали неожиданно скверно-серыми и ненужными. Опасность, которая неожиданно выросла перед его лицом, не подстегивала завершить начатое, а лишь заставляло зажаться в углу и не двигаться. Пугало.
Кажется, где-то здесь уже было то место. Руками нащупав шатер и какие-то ленточки, помятые и пыльные, которые свисали вниз как мертвые змеи, Лит понял, что ему повезло. Ребенок вбежал внутрь и очутился среди клеток. Десятки клеток со спящими животными, некоторые из которых при появлении мальчугана проснулись и начали беспокойно бродить.
Нашел. Успел. Шаг за шагом Лит шел в глубь шатра, забыв о страшной встрече, разбитых коленках и ненужных криках в ночи. Он уже не думал о том, чем обернется ему подобная выходка, поймают ли. Под ногами хрустела солома, мальчишка шел рядом с клетками, касаясь прутья рукой, животные будто столбенели от такой наглости.
Позади были слышны шаги, крик мужчины, который, видимо, не был трезв. Но это было безразлично. «Я вернулся…» - пролепетал Лит и рванул к клетке.

Маркус стоял в огромном шатре с животными. «Глупый вор» - вертелось в голове. Из этого шатра невозможно было вырваться, а если потерять бдительность, то с легкостью можно было бы стать обедом для какого-нибудь хищника. Цирк совсем обеднел и кормить всех животных не было возможности. Животные просыпались и нервничали, наворачивая круги в своих тюрьмах. Ребенок обнимал слона, пытаясь всучить ему какой-то уродливый цветок. Тыкал маленькими кулачками по толстой коже слоновой ноги, плакал и что-то ему рассказывал. Слон будто и не боялся его, молча взял хоботом цветок, но есть не стал. Потом обхватил Лита и посадил его на спину. Мальчишка гладил слона и улыбался. Слон меланхолично держал в хоботе цветок, задумчиво глядя на него. На секунду Маркусу показалось, что слон раздавит ребенка, он взвел ружье и, прицелившись, нажал на курок…

Слепой мальчик Лит обнимал единственного друга в своей жизни. Единственного настоящего большого друга. Он никогда его не видел, да и не мог увидеть, а это и не важно. Он разговаривал с ним, друг - многозначительно слушал. Это не была сказка, просто жизнь оказалась такой, странной и грустной. Но Лит верил, что все будет хорошо…

А ружье опять дало осечку.