КОЛЛЕГИ КАЛАШНИКОВА.

- Так что религия - одно из орудий подчинения одних людей другими. Не более того. И великие пророки - Иисус, Магомет, Будда - действительно великие...психологи, знатоки сознания и души, сумевшие в нужное время из набора нестройных идей, истории, политики и человеческой наивности создать то, что мы называем верой. В наше время что-то подобное удалось лишь одному человеку - Калашникову. Кстати, разница между его творением и детищем того же Магомета небольшая.
Стас был собой доволен, как всегда, впрочем. Речь получилась именно такой, какой и должна была быть: спокойной и слегка циничной. Смотреть на притихшую аудиторию было наивысшим наслаждением.

Да, комнату приходилось снимать не в самом благополучном районе. Возвращаясь домой уже затемно, Стас старался пройти от остановки до дома как можно быстрее. Отвлечься от вполне естественных для ночного прохожего страхов помогали воспоминания о сегоднешнем выступлении. Губы сами растягивались в довольной улыбке.
Вдруг навстречу, прямо из темноты, вынырнула долговязая фигура. Стас вздрогнул, и шарахнулся в сторону, но сразу же успокоился. Человек не был похож на тех, кого стоило бояться в этот неуютный час: высокий, вытянутое худое лицо, бородка клинышком. Интеллигент.
- Закурить не найдется? - спросил незнакомец. Говорил он со странным, похожим на одесский, говорком.
- Не курю, извини, - вежливо ответил Стас, и попытался обойти долговязого. Но не успел.
- И правыльно дэлаишь, - услышал он за спиной низкий голос с сильным кавказским акцентом. Затем наступило небытие.

Сознание с трудом возвращалось в пульсирующую болью голову. Стас разлепил веки и осмотрелся. Какой-то вонючий, сырой подвал. Он сидит, примотанный к стулу. И абсолютно беспомощный.
Напротив стоят трое. Одного Стас узнал сразу - попросившего закурить парня. Двое других были незнакомы: плотный бородатый араб (вспомнился низкий голос с акцентом, Стас поежился) и невысокий пухлощекий азиат.
Ох, нехорошо смотрели все трое на Стаса.
Лицо долговязого было непроницаемым, но ничего хорошего это не предвещало. Араб откровенно и весьма плотоядно скалился. Лишь азиат горестно, но не очень естественно вздыхал.
- Кто вы? - голос Стаса дрожит.
- Узнаешь. - Араб улыбается еще шире.
- Что вам надо?
Азиат в очередной раз вздыхает, громко и выразительно.
- Мы, - наконец нарушает молчание долговязый, - коллеги одного известного конструктора-оружейника. Не знаешь такого?
- Нычего, сэйчас узнает.
- Ох-ох-ох.

Домой Стас вернулся утром: дрожащий, с красными глазами и полностью уверовавший во всех известных богов.