ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТАРЫЙ МИР.

- Открой глаза, дорогая. Добро пожаловать в твой новый мир.
Первое ощущение в новом мире - боль. Второе - дикая боль. Третье - боль первобытная, разрывающая на части.
Когда в школе мне лечили зуб, я думал (тогда еще думал), что ничего больнее в жизни не испытаю. Я ошибся. По настоящему больно, это когда тебе отрезают гинеталии, делают на их месте разрез и добрых десять часов режут, пилят, шьют...
Весь день как в тумане. Страшно хочется пить.
Нас в палате трое. На соседней койке лежит Инна, как мне ее представила медсестра. Тоже только после операции. У Инны мускулистые руки, мощный торс. Лицо слишком крупное для женщины и со слишком мягкими чертами для мужчины. Бесполое чудовище. Как и я. Как и третья соседка, которую я не могу разглядеть.
Что бы превратиться из мужчины в женщину, надо пройти несколько лет ада. Десятки операций: системные, пластические, еще какие-то. Гормональная терапия. Хроническая депрессия. И постоянный поиск денег. Между пунктом А(мужчина) и пунктом Б(женщина) ты - непонятное существо среднего рода, с наличием первичных и вторичных признаков обоих полов. Урод. Недочеловек. Даже врожденные гермафродиты имеют перед тобой преимущества.
Сейчас в палате три таких урода и недочеловека.
Каждый раз, просыпаясь после очередного наркоза, задаюсь вопросом: зачем?
Задаюсь и сегодня. Ответа не нахожу, как всегда.
Ночью все-таки задремал (задремала? задремало? все-таки, сейчас я скорее женщина, чем мужчина). И был вырван из сна тихими странными звуками. Некоторое время я привыкал к реальности, вслушивался и пытался разобраться в том, что меня разбудило. Всхлипы, неразборчивое бормотание.
От уличных фонарей в палате было достаточно светло. Я видел пустую койку Инны. Рядом, на стерильном кафельном полу, неопрятную кучу окровавленных бинтов. И темный влажный след. До слабо ползущего к выходу существа - Инны. Именно она (или оно?) стонала, плакала, что-то бормотала.
Начинаю двигаться, в глазах мутнеет от боли в промежности.
Теперь мы лежим на холодном полу, лицом к лицу. Я оглаживаю не по-женски крупное и не по-мужски мягкое лицо Инны, стараясь не смотреть на язвоподобную кровоточащую рану внизу ее живота, чтобы так же не завыть и не запричетать.
Говорю, говорю, говорю... Отвечаю на свои и чужие вопросы. И тоже плачу.
А потом была целая армия медсестер. И жизнерадостный доктор, ворвавшийся утром в палату с воплем "И что вы здесь делали, девочки?" И наш дружный с Инной ответ, взятый из старого-престарого фильма: "Вертай все обратно!"
Настоящая боль, это когда тебя режут по старой ране, отрезают твою плоть, пришивают заново. Мои новые ощущения в старом мире.
Сегодня меня в него никто не приглашает.