Экипаж машины боевой.
(Фрагмент из «Истории про Килара Сервомеха, сына Торина Одиннадцатого, который вне сомнений самый почтенный из всех известных мне дварфов когда-либо посещавших Кадуум-Джак, основанный более двадцати поколений назад подлыми дуэргарами вокруг богатого месторождения адамантита» - это все название
Типичное для дварфов
)
(с) Фанг Илтмарский
Дробилка въехала на поворотный круг и остановилась. Килар, как самый младший из экипажа машины, выбрался из-под хитросплетения ременных передач и шестерен и побежал к рычагу управляющему кругом. Одна из коротких орочьих стрел пробила его щит, но он только рассержено проскрежетал зубами. Чем быстрее он развернет смертоубийственную машину, тем скорее туннель очиститься от этих вырожденцев!
Закинув щит за спину, Килар уперся обеими ногами в стену, и повис на рычаге, который с пронзительным скрипом пошел вниз. Поворотный круг (прежде чем остановился) успел развернуть дробилку на пятнадцать градусов к северному туннелю, из которого продолжали лететь черные стрелы. Одна или две из них угодили в щель между щитами, защищавшими экипаж машины, и кто-то там возмущенно ругался, кроя распроклятых орков на чем свет стоит.
- Ну же, Килар! Поторопись! – пробасил Балак, командир экипажа и штурман по совместительству. Так как его брат Норак ушел с горно-разведывательным отрядом – он взял его часть обязанностей на себя.
Дварф, отчаянно сражавшийся с упрямым рычагом, бешено закивал головой, соглашаясь с начальственными указаниями, и на него тут же обрушился целый шквал стрел и камней.
- Застрял! Застрял! – выкрикнул он, забравшись на рычаг сверху и упираясь спиной в низкий свод потолка. Его лицо покраснело от натуги, но идиотская железяка и не думала делать то, что ей положено, а именно: запускать механизм поворотного круга, который в свою очередь должен развернуть неповоротливую дробилку. А уж когда машина развернется…
- Храххх! Арххх! Волосат`хые уроды! – из северного туннеля ударил сноп яркого света и на край поворотного круга запрыгнул орк-шаман. Его грязная изодранная ряса была украшена прядями, выдранными из бород пленных дварфов, а на шее красовалось ожерелье из высушенных эльфийских ушей – знак того, что этот орк очень могущественный маг, прошедший через множество сражений и победивший многих врагов. – Ункх-грок-аррат! Гаррр!..
Рычаг резко тронулся с места, и поворотный круг развернулся с неимоверной скоростью. Дробилка заняла боевую позицию, а совершенно ошалевший шаман оказался в тылу у заклятых врагов. Заметив поднимающегося с пола орка, Килар спрыгнул с рычага, одним движением сорвал со спины щит, и метнул его в шамана. Окованный металлом край с глухим стуком ударился в орочий затылок. Подоспевший следом дварф довершил «черное» дело ударом кузнечного молота.
Тем временем дробилка успела разогнаться и скрылась в глубине туннеля. Монотонный гул вращающихся ножей, шипов и режущих дисков, смешанный с отчаянными орочьими воплями – чудесной музыкой ласкал ухо Килара. Подняв щит, он поспешил занять свое законное место на этом празднике воинской доблести. Отодвинув в сторону Дулина, он протиснулся между ростовыми щитами, защищавшими машину со всех сторон, и занял свое место. Центральная фреза – его собственное детище, с тихим жужжанием набрала обороты, когда Килар налег на педали вращающего механизма.
Находившиеся по другую сторону лобового щита остатки орочьего войска вдруг поняли, что они больше не нападают – они теперь убегают! От страшного механизма сработанного безумными карликами в их подземных мастерских и кузнях. Один или два фаербола, брошенных учениками погибшего шамана, разбились о лобовую броню, не причинив ей существенного вреда. Балак громко загоготал, потрясая кулачищем и выкрикивая в спину трусливым созданиям самые изысканные проклятия, какие только могли родиться в его голове.
- Ага! Трусливые черви! Канализационные паразиты, разорви вашу матушку на тысячу кусков! – вопил он, приоткрыв смотровое окошко. Впрочем, ему пришлось тут же его захлопнуть, так как один из улепетывающих орков полуобернулся, и разрядил арбалет. Стрела остановилась, наполовину проскочив в оконце, и застряла, прижатая металлической заслонкой – реакция у Балака была отменная. Возмущенно хмыкнув, он приказал поднажать на педали, дабы прибавить дробилке ходу. Следовало, как следует проучить зарвавшихся «ирчей».
Двенадцатигранные колеса дробилки вдруг с неприятным треском врезались во что-то, и машина замерла на месте.
- Стоп машина! – непонятно зачем скомандовал Балак и, стряхнув с себя упавшего сверху вперед смотрящего, выбрался в узкий промежуток между бортом дробилки и каменной стеной. Прищурившись, он скорчил брезгливую гримасу, глаза дико сверкнули во тьме, и он прорычал:
- Ах, вы мерзкие-ленивые-грязные-пакостные-отвратительно-пахнущие-отродья!
Все члены экипажа дробилки как один высунулись наружу. Им не пришлось долго выискивать причину ярости Балака, она была у них перед глазами, точнее перед колесами машины. Хитроумные орки умудрились выдолбить в полу желоб, в который была намертво вколочена металлическая плита толщиной в четверть фута. Из дальнего конца туннеля долетел издевательский смех, рожденный десятком луженых орочьих глоток.
- Паскудники, - констатировал факт Килар. Он уже выбрался из дробилки и привязывал к специальной скобе длинный ремень с подпругами, в который в самом скором времени придется впрячься всему экипажу. Это только в одну сторону на дробилке весело катить, с ветерком… а обратно… Как любил говаривать Балак, когда настрой имел подходящий: «сначала мы на ней, потом она на нас!».
