*Примечание: На данный момент - это последняя часть
Известен как герой - 10.
(с) Фанг Илтмарский

Мифопорт изволил шалить, причем с самого утра, а если точнее - с момента отправки оперативника Исаева. Привычный пространство-сказочный переход чуть было не обернулся поездкой в ад, на скоростном поезде с самим Сатаной в качестве машиниста. Лишь природная гадючья изворотливость Штирлица спасла его от столь печальных перспектив. Почувствовав неладное, Исаев, резко рубанул ребром ладони по стоп крану, и его тормознуло….
Как описать это место? Облака… Сияющий внеземной свет и стерильная чистота…. И врата. Рядом сторожка слегка покосившаяся….
"Есть ли тут кто живой, - подумал Штирлиц, - нет ли - то мне по фиг!"
Рассохшаяся дверь сторожки омерзительно скрипнула ржавыми петлями, и пред глазами растерянного разведчика предстал ОН. Белоснежное одеяние и связка ключей разных калибров сразу навели на мысль, что перед Исаевым знаменитейший из всех ключников….
- Петька-Медвежатник?! Да за тобой, гадом, МУР весь уже года полтора гоняется!
Штирлиц мгновенно сообразил, что неведомо каким образом оказался на воровской хазе. И не важно, что все так странно стерильно… Ну, после очередного прыжка в иную реальность, бывает и не такое! Вот, помниться, как-то по Исаеву целую неделю бегали маленькие, видимые ему одному, фиолетовые крокодильчики…
- Приветствую тебя, чадо!
- Хмм… И тебе хаюшки, мил человек. Ну, давай, веди меня к пахану вашему! - разведчик решил играть "нахрапом", пойти ва-банк. - Я в его среде известный кент, наверняка он меня уже заждался!
Петр подозрительно оглядел Штирлица, и ни слова не говоря, отправился к своей сторожке. Там, повозившись возле пульта, он запустил механизм открывающий ворота. Из ржавых динамиков тут же раздалось сиплое пение: "Алилуя! Алилуя! Царствие твое, иже еси на небеси-и-и-и… Кхм… А доколе оно еси… Ээээ…. Алилуя! Алилуя!"
- Ух, дармоеды, - погрозил Петр в сторону репродуктора.
Но Штирлиц не обратил внимания на музыку - его зачаровало открывшееся взору зрелище длинных рядов однотипных белоснежных бараков, в великом множестве расположившихся по ту сторону врат.
- Итак, душа! Чего зерцала, то выпучил? Вас много, а мы - одни! - Петр, взял разведчика под локоть и переступил через невидимую обычному глазу границу, - Вот мы и в раю! Ликуй, человече! А мне пора ворота смазать… Так, что сам найдешь дорогу к регистратуре.
Штирлиц вопросительно взглянул на Петра-Ключника. Видимо, да, да… Это… Рай?! А как же научный атеизм? Годы полит занятий?
- Чего непонятно, еще-то? Вон… - рука с ключами махнула в сторону стоящего напротив ворот столба. - Читай, там все написано.
Неверной походкой Штирлиц доковылял до столба. Секундное сомнение заставило его обернуться, но было поздно - огромные ворота, с оглушительным скрипом, захлопнулись. Оставалось одно - ознакомиться с информацией, размещенной на глянцевой поверхности столба. Честно говоря, окружающая все проникающая белизна, начинала утомлять разведчика.
"Царствие Небесное - северо-западный путь. Упряжка в 3-15.
Кущи Райские - западный путь. Упряжка в 56-20.
Хоралы Агнцев Божьих - восточный путь, сквозной через Пустынную Купель. Упряжка в 12-00."
Далее на том же листке продолжался список мест и направлений, причем система времяисчисления была явно неземная… Штирлиц сосредоточился на содержимом следующего объявления…
"Граждане ангелы! При обслуживании душ будьте вежливы и обходительны! Помните - душа всегда права!"
"Направление Западный путь, Кущи райские - временно объявляется недоступным, в связи с перенаселением данного региона. Желающие приобрести жил площадь в этой местности обращайтесь по адресу Переулок Одуванчиков, блок Б, обитель №14568/12, спросить Жору Блаженного."
"Хм… И здесь фарцовщики" - подумал Штирлиц, но его взгляд уже скользнул к следующей бумажке.
"ВНИМАНИЕ!!! С 16-00 до 34-77 ОБЪЯВЛЯЕТСЯ КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС! БРИГАДЫ ПО ОТЛОВУ БРОДЯЧИХ ДУШ, ЗАПИСЫВАЙТЕСЬ - НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!"
А ниже приклеен совершенно грязный листок, весь испачканный копотью. Штирлиц прочел, с трудом разбирая корявые завитки букв: "У вас есть горячая вода? А у нас - есть! У вас есть вино? Нет! А у нас - хоть обпейся! - Анчутка Копытцев". И рядом нарисована рогатая рожица…
Штирлиц еще раз перечитал все объявления, приклеенные к столбу, и убедился - ни единого слова о Регистратуре.
Приближающееся мерное позвякивание заставило Исаева обернуться и посмотреть на дорогу. Сначала в одну сторону - пусто. Потом в другую…
Несколько десятков человек, одетых в белые туники, тащили на веревках огромный короб из белого то ли металла, то ли пластика. В его боковых стенках были прорезаны окошки, через которые выглядывали изнуренные лица пассажиров. Колеса были почему-то квадратные… Подпрыгивая, при очередном обороте колеса, транспортное средство медленно приблизилось к столбу и замерло рядом с одиноко стоящим разведчиком.
До этого невидимая, белая дверца отворилась в сторону и сидевший в передней части человек, сжимавший в руке вожжи, наклонился к Штирлицу:
- Ты, ага, залазь быстрее! Опаздываю, я, из графика выбиваюсь!
- Да, мне, собственно в Регистратуру нужно… - Штирлиц ткнул пальцем в сторону столба. - Там не написано… Не будете, так любезны…
- А… Душа, давай тогда, двигай отсель… Вон, глянь, видишь то здание? Туда тебе, ага…
Штирлиц поблагодарил, и уже собрался было уходить, но тут вновь заметил что колеса квадратные.
- А почему…
Водитель проследил направление его взгляда и хитро ухмыльнулся:
- А потому! Эх, ну, зале-е-етные!
Дверца захлопнулась, люди подхватили веревки и потянули странную повозку дальше.
Штирлиц направился к указанному водителем бараку. Миновав темный парадный, то же весь стерильный и белый, он оказался в маленьком помещении, наполовину занятом огромным столом. Вдоль стен высились шкафы-картотеки и этажерки с пухлыми папками, несомненно, набитыми очень важными документами. При виде такого обилия бумаги у Штирлица начался "зуд разведчика".
- Угу… Ага… Ну, ну… Ага… - толстенький лысоватый ангел, сидевший за столом, сосредоточенно всматривался в глубины хрустального шара, стоявшего перед ним на маленькой серебряной подставке-треножнике.
- Здравствуйте, товарищ! Меня к вам пресла…
Ангел, нервно передернул крыльями, отчего в помещении повисли клубы лебяжьего пуха. Оторвавшись, на секунду, от хрустального шара, он коротко бросил в сторону гостя:
- Товарищи в Чистилище, браток! Вот, - ангел выудил из глубин стола стопку листов, - заполни анкетку, а мне - погуторить нужно, дела…
Штирлиц присел на краешек табуретки и начал изучать анкету.
"Возраст, вес, пол… Хм… Количество замоленных грехов? Коэффициент наивности?" - Исаев озадаченно посмотрел на ангела, но тот не обратил на своего посетителя внимания. - "Ладно… Сами разберемся…"
Пять минут кропотливой работы и напряженной деятельности мощного аналитического (русского, потому что) ума и анкеты - заполнены!
Тем временем ангел завершил свой сверх важный разговор. Приняв из рук Штирлица анкеты, чиновник, не глядя, отправил их обратно в недра своего огромного стола.
- Ну-с… Что у вас?
- Вновь прибывший! Браток…
- Но, но! Тебе тут не там! - ангел сделал движение в сторону пола, - К высшим по званию положено проявлять уважение и почтение!
- А как же: "Желание души - закон"? - поддел оппонента Штирлиц.
- Хм… Всегда мечтал сорвать эту листовку… Итак. С вами, браток, все ясно - в Чистилище! На промывку фибр души, а то больно вы ядовиты, как я погляжу!
- Эй, что за дела? - Штирлиц вскочил, намереваясь… Ну, просто ТАКУЮ наглость, он оставить безнаказанной не мог. Честь разведчика и все такое…
Ангел, скорчив брезгливую мину, щелкнул пальцами, и сей же момент из воздуха выкристаллизовались два дюжих херувима.
- Сам пойдешь? Или тебе помочь… душа? - поинтересовался стоящий справа от Исаева.
- Сам… - дипломатично ответил Штирлиц. От его зорких глаз не укрылся ни квадратный и массивный подбородок, ни перебитый неведомо где нос, и даже узрел он испятнанные татуировками мускулистые торсы "ангелочков". У "левого" на груди значилось: "Матерь божья!".
*
- Скорый конус "Чистилище - Царствие Небесное" прибывает на третий путь. Прошу пассажиров занять свои места на перроне. Скорый конус…
Штирлица отконвоировали на вокзал, где он под пристальным наблюдением двух пар небесно-голубых глаз, забрался в прокопченные внутренности адова экспресса.
- Сайанара, дух! - один из херувимов, дебильно ухмыляясь, "сделал ручкой" Исаеву. - Передавай приветы своей мамаше!
Конус медленно тронулся, бесшумно скользя по монорельсу и Штирлиц, улучив момент, просунул в закрывающиеся двери свой тяжелый советский кулак. Не ожидавший подобного хамства херувим остался стоять на опустевшем перроне, зажимая рукой разбитый нос.
- %ля, душонка грошовая - ошарашено пробормотал его напарник, - И откуда только такие вылазиют?
- Откуда-откуда! Из п№№№! - невнятно произнес херувим. - Впрочем, как и все эти людишки…
*
За окнами стремительно проносился практически лунный, райский пейзаж - монотонный, снежно-белый, кое-где прикрытый умильными пушистыми облачками. Штирлиц повернулся к своему соседу, круглолицему господину в очках:
- А вас за что?
- Да тут, блин, все у кого компы есть, под полуосями да линухами сидят! Кстати, давайте знакомиться! Я - Билли, человек, осуществивший великую американскую мечту и создавший лучшую в мире операционную систему, имеющую, кроме всего прочего интуитивно понятный пользователю интерфэйс…
- Америка - наш союзник! Здравствуй, товарищ! - из всей произнесенной Билли бредятины он понял только два слова - мечта и интерфэйс. - А, уважаемый, что есть "междумордие"?
Глаза американца округлились и он зловеще замолчал.
По проходу между сиденьями проскользнула симпатичная стюардесса, из-под форменной шапочки алого цвета, выглядывали маленькие светло-серые рожки.
- Эээ… Простите, гражданочка… - обратился к ней Исаев, перегнувшись через скукожившегося непонятно из-за чего Билли. - Мне бы выйти…
Стюардесса ловко увернулась от рук разведчика и исчезла в тамбуре.
- Мы в эконом-классе, чувак - напомнил Исаеву чрезвычайно бледный парень в очках, сидевший через два сидения от него. Руки парня были прикованы к подлокотникам титановыми цепями. - А гада этого, Билли - давить!
- Простите?… - не понял Штирлиц.
- Че неясно, чмо он, америкос! Гнида, собака! - парень плюнул в соседа Исаева, но тот ловко увернулся, сказалась приобретенная с годами привычка. - Сам, ламерюга, поди под виндами своими не сидит?
- Не обращайте внимания, господа! Это провокатор! Его наняли конкуренты нашей фирмы, слабо осведомленные… - Билли немного привстал из своего кресла и при каждом слове дружелюбно улыбался угрюмым пассажирам, наблюдавшим за странным диалогом.
- Че ты, фражина, отмазываешься? Под фрями торчишь, а нам, как будто мы дебилы какие-то, втюхиваешь дырявый софт? А? Че, крыть не чем?! - парень тщетно рвался из кресла. Исаеву показалось, что титановые цепи долго не выдержат такого яростного напора.
Билли продолжал оправдываться, обвинять конкурентов Корпорации и обещать всем бесплатные дистрибутивы с какими-то виндами.
- Дурдом, - пробормотал Штирлиц и, перебравшись через непрестанно болтающего Билли, направился к тамбуру, в дверях которого совсем недавно скрылась стюардесса.
Миновав шторки, отделявшие тамбур от провонявшего гарью салона, Исаев оказался перед нелегким выбором: вернуться обратно на свое место, рядом с болтливым американцем или выломать одну из двух имеющихся в наличии дверей. Разведчик, памятуя о странном жаргоне своего соседа, решил - надо ломать!
Разбег получился довольно короткий (метр, всего-то - не разбегаешься особо…), но выбранная Исаевым дверь подозрительно легко поддалась и он, возмущенно вопя, вылетел в белоснежное пространство окружающее мчащийся со световой скоростью конус. Не будем особо заострять внимание на сути изречений Штирлица, скажем одно, он очень-очень расстроился, узнав о своей ошибке. Но было уже слишком поздно…
Конус промелькнул молнией и в тот же миг Штирлиц начал головой тормозить свое стремительное скольжение по псевдопластиковой (кстати, белой… но стерильной) поверхности. Окончательно остановился он, лишь столкнувшись с медленно бредущей по бесконечной трассе душой.
- Ох… - только и вымолвила бедная душа, когда разведчик, на бреющем полете, вписал ей своей головой (умной, очень, умной) в живот. Душа отлетела в одну сторону - разведчик в другую. Минут пять длилось вынужденное молчание. Исаев пытался определить степень нанесенных его многострадальному черепу травм, а душа - тихонько лежала, находясь в предкоматозном состоянии.
"Вот и верь после этого в шестое чувство" - подумал Штирлиц, поднимаясь на ноги. Секунду он задумчиво смотрел на своего спасителя, но, в конце концов, решил, от греха подальше, в тихоря смотать удочки.
"А вот я доберусь до этого лысого гада… Повыдергаю ему все перья… Да… Но, в Раю я или нет? Как тут определишь, когда через пятое на десятое что-нибудь поганое происходит! Хотя… Ага, какая собственно разница, где революцию устраивать? Хмм… Нужно войти в контакт с местным подпольем. Как там его… Этот…эээ… Нунчака? Нет…. Ага… Анчутка!"
Последнее слово, всерьез подгрузившийся тяжкой думой, Штирлиц произнес вслух. И тут же ощутимо запахло серой, печной залой и хорошо прожаренным мясом.
- Ну, дык! О как! - маленький чертенок, пританцовывая на своих копытцах, принялся описывать вокруг Штирлица круг за кругом. - Герой! Ух, ну, мы им! Да, да, да!
Исаев, решив действовать интуитивно, дабы окончательно не свихнуться (ну, ведь, блин, ни фига же не понятно!), спросил у странного создания:
- А вы, случаем, не местный агитатор, антиимпериалист, будете?
- Ага, хе-хе, им самым и буду! Ох, ну и умен же ты, камрад! Буду я тут - возмутитель спокойствия, ибо не вижу я смысла в местном убогом существовании! Ей-же-ей, прям таки скудно-нищенском! Тут всюду упадок, цивилизация мимо проходит! В ад - на конусах, с паровыми двигателями! А из ада? Из ада на конусообразных грехоракетах, с тройным турбо наддувом и Хоум Виндовсом на капитанском мостике!
- Да, товарищ! Я тоже видел не справедливость!
- А не пойти ли нам, не набрать ли добровольцев, а? Ех-хех, надо, ага, сколько можно - больше! - чертенок сунул руку в необъятный карман своего рабочего комбинезона и вытащил оттуда маленький хрустальный шарик. Подмигнув хитрым глазом, он отдал шарик Штирлицу. - Вот те рация, чуть чего - свисти, мужик! И не стремайся - прорвемся-я-я-я…. - последнее слово чертенок произнес, растворяясь в желтом серном выхлопе.
*
На улицах, раскинувшихся между стройными рядами бараков, было непривычно и неестественно тихо. Временами, погромыхивая квадратными колесами, проползал какой-нибудь экипаж, а в остальном - мертвяк. Нон экшен.
Штирлиц, прикорнувший было в тени одного из бараков (тень была тоже какая-то не совсем темная, почти что белая), заворочался с боку на бок, потом сел и нащупал в кармане раскалившийся докрасна, но не обжигающий пальцы, хрустальный шар.
- Сон сморил, болезный? Ну, ну, отдыхай, а тем временем буржуи пернатые весь мир к себе утащут! - раздалось из красноватых глубин кристалла.
"Не утащат… Или утащат? Вопрос интересный… Как это там было… Страшный суд?" - подумал Штирлиц.
- Ой, молодец добрый, твой фэйс, что раскрытый мануальник - читай, не хочу! Армагеддон - знавал о такой напасти? В мои круги просочилась информация… Близиться, ой… Кто тут?! Эй, вы чего? Вам сюда, пернатозадым вход закрыт! Тут, эта, щас как колдону тебе прямо промеж глаз, кочергой! А ну… Ааааррр… Меч-то, меч-то не сломай! Ой… Колется!!!!
Хрустальный шарик мигнул и начал стремительно белеть… Пальцы Исаева мгновенно заиндевели.
Холодный ясный голос, созвучный рогу, призывающему к битве, донесся из кристалла.
- Нет больше твоего связного. Ты следующий. Сайанара… - хрусталь треснул, и ледяной свет выплеснулся на руки Штирлица, обжигая холодом и ослепляя своим выхолощенным сиянием.
"Ах, ты, дрянь, какая…" - подумал Штирлиц, отбрасывая от себя остатки шарика и отирая руки о форменные штаны. - "Все, с меня хватит. Надо скорее выбираться отсюда и возвращаться к пространственно-сказачному разрыву. Жать кнопочку, дергать шнурочек и тикать, тикать, пока эти маньяки до меня не добрались. И хрен с ней, с родиной местной! Еще не известно, какие это времена! А то наломаю дров, как в древней Греции… И опять без надбавки и премии останусь…"