Длинный рассказ про старых добрых вампиров, то есть вампиров молодых, но тема-то старая. Написан под впечатлением Проклятых Олди...
Пролог. Жажда истории.
Сказку? Да, пожалуй, я могу рассказать сказку. Только это не моя история. Это история девушки Алисы – наполовину человека, наполовину вампира. Можно я буду рассказывать от первого лица? Нет, просто мне так будет легче. Что ж начнем…
Часть 1. Жажда крови.
Шаг, еще шаг. Капля, капля, еще одна. Я медленно пробираюсь по темной улице. А сейчас ждать. От ближайшего дома отделилась мелкая фигурка. Рывок. Не надо было мне грубить! Всхлип. Теплая кровь. Я поглядела на дело рук своих. Точнее не рук – клыков. Все, ты урод, больше никого и никак не обзовешь. Вот скотина! Додумался же обозвать меня малолеткой и еще парочкой весьма непритязательных слов. Что ж тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение и просто нечеловеческий голод. Иначе бы твоя смерть не была такой легкой. Дождь до сих пор капал. Я подставила лицо его тонким струям и с наслаждением почувствовала, как они смывают с меня чужую кровь. Я до сих пор не привыкла к этим чувствам. К чувству малейшего ветра, не ветра даже, а колебания воздуха. К чувству малейшего запаха, даже не самого запаха, а намека на него. И, самое главное, к чувству опасности. Лишь бы меня не поймали другие, поэтому предчувствие мне просто необходимо. Ладно, пора домой, а то мне завтра рано вставать. Кем бы вы ни были, образование необходимо всем. И мне, студентке одного из колледжей, то же. Хотя, вполне возможно, я никогда и не буду работать. Я, не раздеваясь, рухнула на диванчик, но все-таки пересилила себя и переселилась в комнату. Главное, что бы у Насти не возникло лишних вопросов…
- Алиса, вставай! – раздался голос Насти. – Учиться пора.
- Ладно, уже не сплю.
Мы быстро собрались на учебу.
Лекции я всегда слушала невнимательно. Все больше смотрела на соседний ряд. Каштановые волосы, лукавые голубые глаза и постоянная улыбка. Веселый? Чрезмерно. Шутник, клоун. Нет, не красивый, по-своему симпатичный. А может быть только на мой взгляд. Редкое имя Вениамин. Веня. Моя невзаимная любовь. Нельзя мне любить, ну никак нельзя. Все свои льзя и нельзя я уже давно знаю наизусть. Ну и что. Улыбка, вид, присутствие… Мне больше не надо.
- Алиса, - прошипела Настя.
Я сразу же перевела глаза на тетрадь. Записывать лекции автоматически я научилась давно. Взгляд из-за руки, Веня всегда сидит так, что если немного не повернуться, его не будет видно. Веня всегда пишет, опираясь на левую руку. У него на губах постоянная слегка плутоватая улыбка. И еще много всяких «всегда». Привычки Шута я знаю как свои собственные. Шут, хотя бы, потому что Шутов. Характер соответствующий. А для меня только Веня. Не люблю я этих кличек. Вениамин тоже не любит свою, но давно уже привык. Я вижу, как он слегка морщится, когда его окликают, но ничего не говорит. Невозмутимый такой, безалаберный парень, сугубо отрицательный, если исходить из мнения учителей, профессоров, кураторов и прочей обучающей братии. А я положительная. Серенький такой ботаник, только очков не хватает. И жизнь соответственно серенькая с красными пятнами и без малейшего просвета. А я мечтательница. Пишу стихи, тексты песен. Чаще всего грустные. Я стараюсь не унывать, прячу слезы под смехом. Я не боюсь быть смешной. Пусть некоторые лучше считают меня дурой, но не букой. А ботаника я воспринимаю с юмором, что есть, то есть.
- Алиса!
- Да пишу я, пишу!
Настя недовольно уткнулась в тетрадь. Я незаметно глянула на Веню, он сидел, подперев щеку рукой, и сосредоточено грыз ручку. Прозвенел звонок. Переменка нам обеспечена.
Шут подскочил к доске и начал писать: «Здесь был…». Интересно, как он закончит? Вениамин? Веня? Шут? Ни то, ни другое, не третье ему сильно не подходит. «Веник». Вот это в самый раз! Так попасть мог только Шутов. Все ряды дружно засмеялись. Веня обвел надпись сердечком. Хохот грянул еще сильнее. Настя хмуро посмотрела на доску, крикнула:
- Стереть за собой не забудь.
И вновь уткнулась в тетрадь. Там медленно, лепесток за лепестком появлялся какой-то цветок. Вот в цветах (растениях в смысле) я совсем не разбираюсь. Не отличу китайскую розу от любой другой. А вот Настя, самозабвенная цветочница, знает о своем увлечении все и столь же хорошо рисует. Настя ходит в специальную рисовальную школу, рисует, правда, в основном цветы и пейзажи. Людей нет. Людей рисую я, мультяшных, в своей несерьезной манере.
Шут скорчил гримасу, но все же надпись стер. С Настей не поспоришь – староста. Вновь прозвенел звонок, и я вновь заняла наблюдательную позицию. Я называю это «игрой в гляделки». Правда «гляделки» какие-то однобокие…
Шаг, еще шаг. Рядом весело что-то обсуждают Настя и Лина. Мы все втроем идем на дискотеку, на этой неделе решено было домой не ехать. А вот Ангелинке без разницы, она живет в этом городе, учится в одиннадцатом классе, дружит с самым красивым парнем своей школы уже не первый год. Отличная девчонка. Хотя я и знаю ее всего год, но мы уже успели стать лучшими подругами. Наше ТриА, как нас прозвали из-за имен (посудите сами: Анастасия, Алиса, Ангелина), очень дружное. У нас нет друг от друга секретов. Так считается. Ну и пусть считается.
Сегодня все было как обычно. То есть я бездумно танцевала, следя за Веней взглядом.
Клуб, в который мы обычно ходили, был не очень популярный, но очень уютный. Людей здесь всегда было не очень много, но в основном все знакомые.
Дискотека закончилась, Настя ушла ночевать к Лине, а я пошла на охоту…
Профессор читал свою лекцию и чертил что-то на доске. Я смотрела на Веню, отвлеклась на доску, что бы перерисовать в тетрадь график, вновь перевела взгляд на Шута. Он смотрел в эту сторону. Бред! Его голубые глаза казались необычно темными. Я посмотрела направо. А, наверное, смотрит на Тоню – новенькую из другого района. Ее родители переехали, и, поэтому, ей пришлось пойти в наш колледж. Тоня училась в аналогичном в своем районе.
За неделю я еще много раз ловила взгляд Вени, направленный в эту сторону. Да, по-моему, Шута наконец-то угораздило влюбиться, хотя он не из тех, кто дружит…
Очередная суббота, очередная дискотека. Я опять смотрю на Веню. Смешной. Натуральный шут. Хорошо, что вокруг полутьма. Медляк. Очередной медляк – очередная рана на сердце. Я вышла из зала. Все равно меня никто никогда не приглашает. Я залезла на подоконник. Почему-то мне было смешно. Я не из тех, кто сдерживает желания. Рядом кто-то засмеялся. Я обернулась. Шут разговаривал с кем-то по телефону. Он слегка наигранно взмахивал руками, и что-то кричал, временами громко смеясь. Я смотрела на него и думала: о себе, о своей жизни, о чувствах и обо всем сразу. В основном о своей неудачливости. С самого детства мне не везет: если где скользко, я обязательно падаю, если мне кто-то нравится, то вскоре он начинает дружить. Не со мной…
- Алиса.
- А?
Я опомнилась. Веня задумчиво смотрел на меня.
- Почему не танцуешь?
- Я медляки не танцую. А ты почему?
- Я их тоже не танцую. Только там уже нормальная музыка.
Вот черт!!! По-моему все мысли отразились на моем лице, потому что Шут тихо засмеялся. Я не выдержала и захохотала в голос. Вот так мы стояли и ржали как кони. Потом заиграла моя любимая песня, и я смоталась в зал. Хватит! И так дурой себя выставила…
Я ушла на один танец раньше, потому что последний всегда медленный. В последний момент я заметила, что Шут все же пригласил какую-то девчонку.
Я шла по темной улице одна. Славное время – два часа ночи. Лина и Настя, наверное, спят. Сегодня Линка у нас ночует. А вот на дискотеку они не захотели идти, остались мучить ноутбук. Лишь бы только код к секретным папкам не подобрали. Там у меня стихи, песни, рассказики и… фотографии Вени, перекачанные с телефона. О моей влюбленности никто не знает. Я ничего девчонкам не рассказывала. А зачем? Все равно ничего не получится.
Я совсем недалеко отошла от клуба, когда сзади раздались шаги. Я резко обернулась. Знакомая спортивная кофта.
- Алиса, подожди.
Это Игорь. Забавный паренек, один из друзей Вени, тоже учится в моей группе. Давно сохнет по Насте, но она об этом и знать не знает. Зато я знаю.
- Привет.
Игорь подошел ко мне вплотную.
- Привет.
- А где сегодня Настя?
В его глазах читался истинный интерес. Ромео беспокоится за свою Джульетту. Это просто мой сарказм. Вслух произносить не стоит, а то Игорь может обидеться.
- Дома. Спит. Или ноут мучает с Линкой.
- А-а-а, понятно.
Мы еще обсудили, какие уроки будут в понедельник, поболтали о знакомых и хотели уже разойтись… Вдруг Игорь встрепенулся, как будто вспомнил что-то важное, и повернулся обратно.
- Алиса, у меня к тебе есть очень странный вопрос. Можно?
Я кивнула. Наверное, что-нибудь про Настю.
- Ты с кем-нибудь дружишь?
Я остолбенела. Странный вопрос?! Не только странный, но и какой-то, какой-то…
- Я так и знал, что не ответишь.
- Да нет, отвечу. Ни с кем.
- Почему?
Я пожала плечами. И зачем Игорю это надо знать?
- А почему ты спрашиваешь?
- Попросили.
- Кто?
Ответить Игорь не успел, так как:
- Игорь.
Рядом возник Шут. Я остолбенела вторично. Он, наверное, слышал и вопросы, и ответы. Как глупо.
Парни о чем-то зашептались, а я по-тихому слиняла от них подальше. В такие глупые ситуации я еще никогда не попадала. Да еще два раза за день! Теперь Веня точно будет считать меня круглой дурой. Хотя, плевать я сейчас хотела на чье-то мнение. Пора идти выплескивать злость, пока ничего не случилось…
Зима. Люблю зиму. Неяркое солнце и мириады снежинок. Снег. Люблю снег хлопьями. Он падает на тебя: на подставленные руки, на поднятое лицо – и тает. Тает, медленно капля за каплей, снежинка за снежинкой, забирая с собой несчастья и даря облегчение на мгновение. Смотришь вверх и, кажется, что за спиной у тебя крылья, и ты летишь вверх, вверх навстречу бесконечности, раздвигая облака и ночь могучими ударами живого тепла. Живого? Навряд ли…
Опускаешь взгляд…
И обрушиваешься вниз…
Жалко? Расставаться с мечтами всегда немного жалко и грустно.
Ладно, замечталась. Пора дело делать, работу работать. А то есть хочется…
Я поежилась. Брр, холодно. Хорошо, что хоть какие-то элементарные чувства остались. Вот нравится мне что ли стоять около чужого дома? Однозначно: не нравится! Тогда чего я тут стою? Надо вот и стою. И придется стоять здесь почти всю ночь. Ничего не поделаешь…
Я зевнула. Нудные, скучные лекции. И Вени нет. Зачем я сегодня приперлась учиться? Ведь не хотелось идти ни в какую. Предчувствия обычно меня не обманывают, а вот я часто обманываюсь. Ничего. Завтра суббота, завтра выходной, завтра дискотека. Но это все только завтра, еще дожить надо. А вот сейчас спать охота, прям неможется…
И вот опять я куда-то иду. Шаг, шаг, еще один. Точнее не «куда-то», а «откуда-то». С клуба. С дискотеки. С места, где мне по идее не очень нравится.
Иду и смеюсь, потому что угораздило свалиться на бетонном крыльце. Ударилась головой, но несильно. А сейчас иду и ржу. Ничего, я падать привыкла. Я ж сказала, что привыкла! Я вылезла из сугроба и отряхнулась. Почему-то мне всегда смешно, когда я падаю. Даже, если я ударяюсь со всей силы. Почему-то мое отвратительное настроение стало только лучше. Стало смешно над своей жизнью, в которой все так печально.
Вся эта учеба, смех сквозь слезы, ночные охоты. Все надоело. ВСЁ. Но мой девиз не отчаиваться, не грустить. Стараюсь.
- Вот она! Лови! Лови! – слышится сбоку истошный крик.
Да пошли вы. Я скалюсь и резко срываюсь на бег, расстегивая на ходу пуховик, чтобы не мешал. Вам не догнать меня, даже если вы перевоплотитесь в летучих мышей. Я быстро расходую силу, которую копила последние недели.
Я та, кого вообще не должно быть в этом мире, в этой жизни. Грустно? Быть одиночкой всегда грустно.
Я человек, но в то же время и не человек… Грустно вдвойне… Мне завидуют и меня ненавидят…
Скорее всего – это я отрицательная, а Шут положительный. С точки зрения человека и всего человеческого…
Двое идут по улице, держась за руки. Я не вижу их лиц, лишь смутные очертания. Две темные тени, две влюбленные души. И тут улица начинает наполняться врагами. Они везде. Они кричат. Они хватают случайных прохожих, которых немного, потому что ночь. Враги не могут нападать днем. Они нападают ночью. Двое взлетают. Летать – это великий дар. Волосы трепещут на ветру, длинные волосы девушки. Враги уходят. Остаются только трупы случайных прохожих, да пепел врага, которого зацепили в пылу схватки…
Сон. Всего лишь сон. Повторяющийся со времени моего осознания. Уже полтора года подряд, пару раз в неделю. Почему-то все и всегда начинается со снов. Я не исключение.
Именно из-за осознания я уехала полтора года назад из дома в более крупный населенный пункт. Учеба, как прикрытие, подходит идеально.
Я провела рукой по отражению в зеркале и взлохматила волосы. Я называю свою прическу «отросшей лесенкой». А как еще назвать стрижку трехмесячной давности, да еще и мелированную в то же время? Но ничего, ведь я решила растить волосы, а на внешний вид можно забить. Хотя нет, забивать нельзя, ведь сегодня суббота. Эх! Надоела эта жизнь: от субботы до субботы…
Часть 2. Жажда любви.
Лины и Насти опять нет. Они ушли на день рождения к какому-то знакомому. А я не хочу идти на днюху. Не хочу напиваться. Подростковые гулянки – это всегда надо пить. Мое время пить еще не пришло. Вот станет совсем невмоготу грустно, тогда подобью всех в бар. А так…
Я танцую в кругу с другими девчонками (примазалась к ним на правах знакомой), слежу глазами за Веней. Мне кажется или он смотрит в эту сторону? Не думаю «на меня», это не реально! Медляк. Ну что ж, подождем в холле – месте с зеркалами, между раздевалкой, выходом и танцевальным залом. Там удобные подоконники. Хотя нет. Жарко. Выйду на улицу.
Снег хлопьями. Люблю снег хлопьями. Январь. Романтика.
- Алиса, - шепчет голос.
Я оборачиваюсь и удивленно разеваю рот. Шут тут же начинает смеяться, но осекается и говорит вполне (насколько для него возможно) серьезно:
- Алиса, пойдем, погуляем?!
В его глазах мелькает озорной огонек, а весь он напряженное ожидание.
- И это…
Я вся внимание.
- Челюсть подбери, а то язык отморозишь!!!
Грубо? Да нисколько! Я начинаю хохотать, Веня тут же присоединяется. Я успокаиваюсь первая.
- Ладно, пойдем. А заодно и выясним твой интерес!
Ох, неспроста это, неспроста. Не верю я в эти сказочки о внезапной любви.
Веня удивленно смотрит на меня.
- Пошли.
- Ну, так с кем поспорил на то, что сможешь охмурить ботаника?
Я знаю, что грубо. Я знаю, что глупо. Но если он сейчас скажет «дура» и уйдет, значит, не стоило пялиться на него полгода.
- А ты смешная.
Шут опять заходится в приступе смеха.
- Неужели ты думаешь. Что я способен на такое?
Он вдруг становится невыносимо серьезным.
- Извини, но я не такой уж отрицательный. Шут? Да! Пошляк? Конечно! Но не подлец…
Это меня убедило…
Гуляем уже в течение недели. Изучаем друг друга. Как сказать изучаем? Скорее постоянно смеемся. А я то, наивная, думала, что знаю больше всех приколов. Как бы не так! Шут в шутках ас!!!
Вот только с поцелуями у меня проблемы. Боюсь не сдержаться. Опасное это для меня занятие: один раз не сдержусь, и… заказывайте гробики, играйте реквием…
Конечно же, встречаемся тайно. Почему? Спасибо, мне слухи не нужны. Ненавижу сплетни и сплетников! Я знаю, ЧТО они могут пустить. Ангелина испытала это на личном опыте. Что только не говорили, когда она начала дружить со Стасом. Потом, правда, угомонились…
Еще могут рассказать тебе лично (по очень большому секрету), что твой парень встречается с другой. Еще раз спасибо! Увольте меня от ваших советиков и уберите от меня свои смрадные ротики. От вас воняет ложью и подлостью. Кушайте сами свои сплетенки! Молча!!! Я вам подарю по неоткрывающейся молнии на ваши неугомонные речевые аппараты…
Конечно, Веня пока не мой парень. Пока. Но вот мы уже пришли к мнению, что вполне подходим друг другу. Этакая совершенно ненормальная парочка! Плюс и минус. Минус и плюс. А ведь у нас столько общего!
Прощай, жизнь одиночки. Прощай. Грустно? Да нисколько!
- Вот ты смотри. Смотришь? Я же вижу, что ты не смотришь. Какого…
- Веник, не матерись!
- А чито так? Типа неприлично и все такое прочее? – дурачится Шут.
- Нет. Типа ты сейчас будешь маты сыпать через слово, а я могу перенять эту привычку. Ну что тебе стоит не поматериться чуток? А?
Я перенимаю игру в дурашливость.
- А? Ну, пжалста!
- Ладысь. Кушайте, не лопните, - ворчит Веня.
- Не используй мои фразочки!
- Угум. Есь, сёр!
Он шутливо приставляет ладонь к виску.
- К пустой голове руку не подставляют, - отбиваюсь я.
- Блин, когда у тебя скончаются ответы? Блинкать можно?
- Как только, так сразу! Можно, разршаю.
Идем и ставим друг другу подножки, пока не оказываемся в сугробе. На улице, между прочим, ночь.
Небо темное, звездное. Одинокий диск луны висит в окружении мелких звезд. Глаз неба с веснушками по всему лицу.
- Ты что? Вылазь давай! – говорит Веня и переводит взгляд вверх.
- Полнолу-у-уние. Оборотни водятся! – протягиваю я на манер воя волка.
- И вампиры, - добавляет Веня. – А, мож быть, и ведьмы с лешаками.
- С черными котами, - поправляю я.
- Смешная. Вставай давай, простынешь…
Ночь, полнолуние. К сожалению, не пятница. Вторая ночь полнолуния – самое время оборотней. Хотя в этом городе оборотней точно нет. Я брожу по улицам, выискивая сегодняшнего человека с Печатью Смерти. Если смотреть особым зрением, то Печать отлично видно. Сегодня я уже выследила одного такого, знаю, где живет. Он обязательно откликнется на внутренний зов. Молодой еще парень. Его не жалко, люди с Печатью Смерти не живут и недели. Я лично это проверяла. Когда умер первый, я подумала совпадение, но на десятом решила перестать зря голодать. Все равно они умрут. А вот вампиры едят кого попало, Печати Смерти они, по-моему, не видят. Надо проверить при случае…
- Элис!
- М?
- Хватит спать, все проспишь, соня!
- Угу. А ты что уже наигрался?
- И наигрался, и заигрался, и проигрался. Уже двенадцать часов.
- Ночи?
- Дня! Между прочим, воскресенье и твоя Настя скоро придет.
- Не, не скоро. Она придет к вечеру, точнее приедет из дому.
- Так она что не у Линки?
- Нет. Она домой уехала, родных навестить. Не мешай мне дрыхнуть. Мы позавчера до пяти утра гуляли, а в семь подъем. А вчера некогда было отсыпаться. Не мешай спать за пятницу.
- Может, ты еще будешь отсыпаться за всю жизнь?
- Будет время, отосплюсь за всю жизнь.
- Тогда спи. Разршаю.
Я просыпаюсь. Веня сидит на моей кровати с ноутбуком и удивленно застывшим лицом. Я незаметно подползаю и смотрю на экран. Та-ак! Шут взломал мой код.
Веник поворачивается ко мне:
- Не знал, что ты сочиняешь.
Значит, до фоток он еще не дошел.
- Здорово! Только вот «Ночная муть» не рифмована и не понятна.
- Что ж тут непонятного, надо просто уметь правильно читать и представлять.
Я начинаю читать наизусть с подвываниями, остановками и соответствующей интонацией:
Ночь наступила.
Вдруг все затихло.
Полна луна поднялась.
Пробило двенадцать часов…
Зашевелилась земля на могилах…
И… мертвые встали.
На вид неприглядны:
Прогнили, бедняги,
Клочками остатки одежды
Сидят на оставшейся плоти.
Оскалены желтые зубы,
Согнуты когтистые пальцы.
Жаждут, противные твари,
Крови и плоти живых.
Идут мертвяки за добычей
Не ровным, не строем.
Идут, как попало,
Кому как придется.
Темно. На дорогу выходят.
Вокруг ни души…
Лишь вой раздается.
То волки в лесу!
Веня молчит. Он все еще там, на кладбище восставших, ночью.
- Только она еще не закончена. Вместе с Настей в начале года баловались.
- Баловались?! Хотел бы я тоже так баловаться.
В голосе Шута звучит неприкрытая зависть.
- А вот это мне понравилось. Начинается одним, заканчивается другим и есть какая-то загадочность.
Оказывается Веню очень заинтересовало единственное стихотворение без названия. Да и как его можно назвать? Моя жизнь?
Живу обычной жизнью,
Охочусь незаметно.
Все идет одинаковой вязью,
И я так неприметна.
Я ночной охотник.
Сегодня мой выход.
Очередной субботник –
Последний ваш выдох.
Опечатанные смертью
От меня не спасутся!
В вампиров поверьте!
И до вас доберутся.
Успеете умереть
Под чужими клыками.
И будут летать
Вампиры под облаками.
Стихотворение, конечно, так себе, но Веню оно сильно зацепило.
- Все, закрывай!
- Ну, уж нет. Я еще не все посмотрел и прочитал.
- У тебя времени на все не хватит!
- А я мельком. Это что?
Веник добрался до фотографий. Хоть бы он не смотрел на даты… Хоть бы он не смотрел на даты!
- Элис, а почему вот эта фотка за десятое октября? Мы же тогда еще не дружили?!
Я смотрю в окно. Ничего пейзаж: сплошные многоэтажки и наш балкон, заставленный всякой ерундой.
- Ага, я понял. Вот блин, столько времени зря потеряли…
Веня резко замолкает.
- Что-что? А ну-ка повтори!
Кажется, до меня начинает доходить смысл только что сказанного.
- Ладно. Что уж тут таить. Времени мы столько зря потеряли в начале года учебного! Ну, у тебя и экспозиция. У меня столько-то в альбоме нет. О! А вот и парные снимки. Кстати, я как-то не догадался фотки в комп перекачивать, а то у меня столько бы твоих было!
Весьма забавно писать СМС, когда получатель сидит на соседнем ряду.
- Алиса, кому ты опять что пишешь? – любопытничает Настя.
- Да так. Помнишь, ты с каким-то парнем через знакомства переписывалась? Я тоже решила поприкалываться.
- Понятненько. Как хоть зовут?
- Ваня, - говорю я, что первое приходит в голову, получается очень похоже на «Веню».
- Редкое имя, - замечает Настя. – Ну, пиши, пиши.
- Не, хватит уже деньги тратить, - громко говорю я, косясь на Шута.
Веня, все поняв, еле заметно кивает.
- Шут, я слышал, что ты вроде бы дружишь? – раздается голос Антона, приятеля Вени.
Веня нарочито громко смеется.
- Кто ж в наше время дружить будет?!! – восклицает Веник, старательно пересыпая фразу матами.
Да-а, у нас парни только так и общаются, даже учителей не боятся. Я улыбаюсь. Веня, да ты актер! Как хорошо сказал, я сама даже поверила. Шут незаметно смотрит на меня и тоже начинает улыбаться. Хорошо, что никто ничего о нас не знает…
Две фигуры летят навстречу звездам и оказываются в большом зале с черно-белым, шахматным полом. На длинноволосой девушке платье, а на парне официальный костюм. Фигуры озаряются красноватым светом, и сверху на них летят цветы. Я не разбираюсь в цветах, а эти вообще какие-то странные. Начинает звучать музыка, а двое медленно танцуют…
Опять сон. Первый раз вижу продолжение. В голове до сих пор звучит музыка, и слова подбираются сами собой. Странные, зловещие, таящие мрачный смысл, но я все равно лихорадочно их записываю…
- У тебя уже неплохо получается.
Я откладываю гитару. Всегда мечтала научиться играть на этом инструменте. Веня подбирает гитару и начинает играть. Странно знакомая музыка?! И тут Шут меня добивает, потому что начинает петь одну из моих песен:
Небо без облаков.
Солнце белое, жарко.
Пустыня Вечных Ветров.
Иди, если жизни не жалко!
Здесь ветер сухой,
Хуже пламени ада.
Путник, постой!
Лучше не надо…
За час человека сожжет
Пустыня Вечных Ветров.
В ней никто не живет,
Кроме диких богов.
Пустыня Вечных Ветров
Состоит из пепла.
Пустыня Серых Песков –
Жуткое пекло…
Пустыня Вечных Ветров,
Куда ты ведешь?
Пустыня Серых Песков.
Постой, пропадешь!
Веня пытливо на меня смотрит, не выдерживает и спрашивает:
- Ну, как?
- Потрясно!!! Одно дело сочинять, а совсем другое слышать от постороннего, да еще с музыкальным сопровождением!
- Не такого уж и постороннего, - обижается Веня.
- Ой! Сиди так! Не двигайся! – кричу я и вытаскиваю телефон.
- Фотолюбительница, блин, - ворчит Веник.
Это еще одно мое прозвище наряду со «смешной» и «Элис».
- Шут, ты дома?
Мы поворачиваемся. Дверь в комнату, конечно, закрыта, но кто-то ломится во входную. По-моему с этой песней мы прослушали все звонки и даже яростный стук. Становится очень тихо и слышно, как в замке поворачивается ключ. Веня выходит из комнаты, не забыв прикрыть дверь.
Ключ от квартиры Веника есть у Игоря, но это может быть и Антон.
Я осторожно гляжу в щель между дверью и косяком. Веня стоит рядом с Игорем, сзади маячит Антон. Офигеть! И что они приперлись в такую рань?!
- Привет. Что надо? – весьма невежливо осведомляется Веня.
- Здорóво. Ты чего не с той ноги встал? – удивляется Игорь.
Через пару минут оказывается, что у Антона принтер сдох, и они пришли распечатать рефераты с дискетки.
- Ладно, - соглашается Веня. – Идите в зал.
- У тебя же комп в комнате?!
- Ну и что? Щас напечатаю и принесу, - терпеливо объясняет Веник.
Антон и Игорь недоуменно переглядываются. Потом Антон что-то шепчет Игорю, он кивает, соглашаясь. И говорит:
- У тебя тут девушка? Да? Может познакомишь?
У Вени делается та-а-акое лицо.
- Нет. Вы ее и так знаете. А рефераты я и без вас распечатывать умею.
- Знаем? Ну, раз знаем… - протягивает Игорь и тащит мучающегося любопытством Антона в зал.
Через пару секунд начинает работать телевизор. Шут заходит в комнату.
- Вот приперлись! – возмущается он, добавляя непечатное выражение.
Я морщусь.
- Извини, смешная. Только что тут еще скажешь?
Это был первый раз, когда нас чуть не засекли, произошедший после трех месяцев встреч… А вот во второй мы очень глупо попались…
Опять ночь. Опять охота.
- Охота, охота, - бормотала я, сжимая пальцами виски, фраза вертелась на языке.
- Кого охота? – вмешался Веня.
- Отстань! Видишь – занята?! – огрызнулась я. Вот оно!
Опять ночь. Опять охота.
Все как обычно, как всегда.
Веня положил ладони на мои плечи и вгляделся в строчки на экране ноутбука.
- Отвянь! – крикнула я и скинула с плеч его руки. – Ты лучше чаю поставь.
Веник исчез за дверью, через минуту в комнату сунулась его растрепанная голова:
- Ты, между прочим, обещала блины испечь. Масленица, как никак.
- Не мешай!
- Давай лучше помогу.
- Как? – удивилась я.
Шут прошествовал к кровати, выхватил у меня ноутбук и что-то начал печатать. Я заглянула ему через плечо.
- Отвянь, - сказал Веник на мой манер.
- Ну, уж нет! Это мое стихотворение.
- Было ваше, стало наше общее. Вот!
Я вгляделась в строчки на мониторе.
Опять ночь. Опять охота.
Все как обычно, как всегда.
За исключеньем одного:
Ведь ты сегодня не одна...
- Теперь я знаю: в каких мучениях рождаются стихотворения… - произнес Веня.
- Угомонись! То только одно четверостишие, а надо как минимум три! Ладно, мучайся дальше, раз взялся. А я пошла выполнять обещание.
- Вечно ты про всякую нечисть пишешь: вампиры, мертвяки, оборотни всякие…
- А про что надо? Любовь, весну?
- Хотя бы.
- Ага, щас. Про что хочу, про то пишу. А ты лучше за сгущенкой сгоняй, чем советы рифмоплету раздавать.
Но Веник меня уже не слышал, игроман…
Вечер в колледже. Как никак июнь, сдан последний экзамен. Второй курс закончен и впереди два месяца отдыха. Все в актовом зале, смотрят кривляния старшекурсников. Все, кроме нас. Пока никого нет мы балдеем вместе. Занимаемся любимым Вениным делом – ломаем государственное имущество. То есть деремся учительской указкой и отломанной (сразу признаюсь: не мной!) от стула тонкой палочкой, как будто на мечах.
- Колющий, режущий… Сверху, снизу… Защищайся! – вопит в азарте Веник и медленно оттесняет меня к ближайшей парте.
- Все. Ты – труп, - констатирует Веня. – Поцелуй победителю!
Кто бы сомневался, что «победитель» выберет в награду. Со стороны мы, наверное, смотримся очень классно! В мелу и с палками, да еще целуемся!
Как оказалось, «кривляния старшекурсников» смотрели не все.
- Что попало придумали! – слышится голос из коридора.
Мы не успеем разойтись. Веня это понимает и еще крепче обнимает.
- Пошли они все, - шепчет Веник мне на ухо.
Куда эти «все» пойдут он не говорит, знает мою реакцию. В дверном проеме возникает Игорь, за ним, как всегда, Антон. Кто бы сомневался!
- Оп-па! Ты хотя бы предупреждал что ли, Шут, - сказал Антон.
Но Веня не был бы Шутом, если бы не его ответная фраза:
- Игоречек, Тошенька! Знакомьтесь – это моя обожаемая девушка Алиса. Алиса – это мои любопытные друзья Игоряша, Антосик. Ну-у!!! Пожмите же друг другу лапки. А сейчас мы, пожалуй. Пойдем. Да, Алиса?!
И мы внаглую протискиваемся мимо ошарашенных Вениных друзей.
На улице нас охватывает приступ смеха…
На каникулы я домой не поехала, чрезмерно удивив этим Настю. Хотя слухи обо мне и Вене уже поползли. Теперь не обязательно скрываться…
Сегодня что-то было не так. Я это чувствовала.
- Ты сегодня какая-то не такая, - заявил Веня.
- Какая не такая? – не поняла я.
- Задумчивая что ли…
Я смотрю на Веника и понимаю, что не так. Прямо напротив его сердца розовато мерцает Печать Смерти! Ей всего несколько часов. Наверное, что-то отражается на моем лице, потому что Веня спрашивает:
- Что с тобой?
Нет! Нет! Я не могу потерять Веника! Я лучше сама умру, чем увижу его смерть!
Слезы сами набегают на глаза. Я утыкаюсь в Венину футболку.
- Успокойся, Элис.
Веник бормочет что-то еще, но я его уже не слышу.
Люди с Печатью Смерти не живут и недели…
Шестой день. Я даже не ходила на охоту. Есть хочется жутко, но боязнь смерти Вени заставляет не отходить от него ни на минуту. Печать смерти уже темно-багровая. Только лишь бы Вене грозила опасность со стороны, а не от вероломного организма – повторяю я как молитву. Против внутренней опасности я безоружна, но загрызу любого, если он только что-нибудь попытается сделать Вене.
Мы идем по улице, держась за руки. Теперь я проклинаю нашу дурацкую привычку: гулять по ночам. Скоро Печать станет черной и тогда… конец жизни.
Веня молчит, и от этого мне как-то особенно страшно. Я привыкла, что мы вечно болтаем и шутим. Я, наверное, заразила его своей задумчивостью, хотя старалась изо всех сил казаться обычной.
Я чувствую: сейчас. Смотрю на Веню. Печать становится невообразимо черной.
Улица начинает наполняться врагами. Они везде. Они вопят. Они хватают случайных прохожих, которых немного, потому что ночь.
Сон становиться реальностью.
Но есть одно малюсенькое различие: мы не можем летать. Я не умею, но пытаюсь. Верю изо всех сил, что мне под силу этот великий дар, но нет.
- Лови ее. Лови.
Кольцо врагов начинает сужаться. Мелькают лица: молодые, старые, нет только детей. Запрещено обращать детей. Веня удивленно оглядывается, но моей руки не отпускает.
- Стоп! Она нужна нам живой, - раздается голос.
В центр круга выходит высокий мужчина в плаще.
- Здравствуй, Алиса. Рад тебя видеть, дитя.
Я с ненавистью гляжу в его лицо.
- Чего не скажу о себе, Литсар. Или Василий?
Лицо мужчины становится маской гнева. Он ненавидит свое человеческое имя.
- Я думал, у тебя нет уязвимых мест, но теперь знаю, что есть.
Он показывает глазами на Веню. Я чувствую, как Веник сильнее сжимает мою руку.
- Может быть, решим все по мирному? Ты добровольно идешь с нами или…
- Только троньте Алису пальцем! – кричит Веня и пытается кинуться на врага.
Я удерживаю его за руку.
Литсар спокойно смотрит на Шута и, оскалившись, говорит:
- Что ты сделаешь? Не вмешивайся не в свою войну, мальчик, и тебя не убьют. Так как? Ты согласна?
Я даже и не знаю, что ответить. С одной стороны я ни за что не сдамся, с другой стороны может пострадать Веня. Я смотрю на него, Печать Смерти чернее черного.
Веник одними губами шепчет: «Нет!!!»
Пожалуй, я с ним соглашусь.
- Нет! Ни за что!
- Что ж, Алиса, ты сама выбрала свою судьбу и судьбу этой пищи.
Литсар растворяется во тьме и улетает большой летучей мышью. Сразу же со всех сторон на нас бросаются враги.
- Их надо бить! – кричу я Вене и вытаскиваю из волос китайские палочки.
Как знала! Веня удивленно на меня смотрит.
- Держи! Меть в сердце. Попадешь, рассыплются сразу.
И тут начинается такая свалка! Я бью одного, второго, третьего своим деревянным браслетом, но враги накатывают быстрее, чем я раздаю удары. Я потеряла Веню из поля зрения, но крики, вроде бы, раздаются за спиной.
Минут через десять все закончилось. Их было около тридцати! Все такие безбашенные и ловкие, но опыта у меня все же больше. Я отряхнулась от пепла и огляделась. Где же Веня? Я иду, а ноги вязнут в ровном слое пепла. Прямо как в моей песне про пустыню. Веника нигде не видно. Неужели утащили в плен? Тут большая куча пепла начинает шевелиться. Я бросаюсь туда. Разгребаю пепел. Вот он и Веник, но что-то тут не так!
- Кто это такие? Одна из этих тварей на меня кинулась и укусила прямо в шею. Это вампиры, да? – бормочет Веня.
Нет! Еще не лохмаче! Ведь все было так хорошо. Почему жизнь отбирает у меня самых близких людей? Я что проклята? Да, я проклята! Но Веню я смерти не отдам!
- Поднимайся, потом поговорим.
- Когда потом, Элис? Я умираю…
Это мы еще посмотрим, кто умирает!
- Не поминай меня лихом, смешная. Вспоминай обо мне только хорошее. Забудь ту ситуацию, когда я сунул тебе спичку в штаны…
Шут – это Шут! Даже при смерти он веселится.
- Я в ответ отмутузила тебя тетрадкой!
- Я это заслужил…
Веня еще что-то бормочет, но покорно идет, опершись на мое плечо.
Нет. С таким темпом мы точно не успеем. Я решительно тащу Веню к дороге. Сейчас выловим тачку, ведь мне никакие маньяки не страшны! Через пару минут мы все-таки выловили машину. Как ни странно, но это оказалось такси. Водитель -приличный с виду мужчина. Он высунулся из окошка, глянул на нас и сказал:
- Пьяные? Нет, пьяных не беру.
- Нет, мы не…
- Наркоманы? Наркоманы тем более мне не нужны.
- Парню плохо…
- До больницы? Вмиг домчу!
- Нет, по адресу, - говорю я, уже садясь в машину.
- Такого плохого до больницы надо!
Веня оглядывает все затуманенным взором.
- Быстрей! По адресу! Умрет ведь!
Я сижу, поддерживая Веню. Он закрывает глаза.
- Нет! Не теряй сознание.
- Я не сознание теряю, а просто спать хочу, - слабо спорит Веня.
- Не спи, потом поспишь. Вот до дома доедем, тогда поспишь!
- Знаешь, почему ты мне нравишься?
Ну, вот! Началось!
- Потому что ты искренняя, ты не пытаешься казаться лучше, чем есть, ты не боишься показаться смешной, ты веселая, ты понимаешь все мои дурацкие шуточки…
Много ты болтаешь для умирающего, Веник.
- Все, приехали, - говорит водитель.
Я смотрю в окно и вижу здание больницы.
- Вы куда нас привезли?
- К больнице! Парню нужна медицинская помощь! Не знаю, что ты задумала, но профессиональные врачи – лучшее решение.
Тупой ты человек, водитель, от этого никакие врачи не вылечат.
- Я ж сказала по адресу! Идиот! Но тут недалеко, дойдем, раз уж вы такой…
Я бросаю деньги на переднее, пустое сиденье и вытаскиваю Веню из машины. Он опять что-то бормочет.
- Опирайся на меня. Потерпи еще немного, скоро дойдем.
- Сил нет никаких. Прощай!
Веня рушится на асфальт. Я наклоняюсь и слушаю сердце. Еще живой, но скоро…
Часть 3. Жажда мести.
Я беру Веню на руки. С моими силами и не такие тяжести таскать можно. Лишь бы только этот червяк оказался в своем убежище! Почему-то мне только сейчас пришла в голову мысль, что я могу прийти в пустую квартиру. Вот и этот дом. Я осторожно сначала поднимаюсь, а потом опускаюсь по ступенькам. Вот и подвал. Сейчас, Веня, сейчас, осталось совсем немного. Я пинаю дверь так, что грохот может разбудить мертвого. Правда мне это сейчас и нужно. Отхожу в тень лестницы. Дверь открывается, высовывается лысая голова. Ага! Ты все же дома. В этот момент обладатель лысины замечает меня и вздрагивает.
- Эт-то т-ты, Алис-са, - заикается он.
- Да, дядя, это я. Разве так встречают родную племянницу? В квартиру, быстро!
Мужчина еще раз вздрагивает и ведет меня в свою конуру. Все как раньше. Старенький телевизор в углу, продавленное кресло и, венец творения, коричневый гроб.
Я укладываю Веню в это нелепое пристанище. Щупаю пульс – еще жив.
- Дядя, иди сюда, - маню я пальцем зашуганного обитателя квартиры. – Ножик по дороге захвати.
Дядя выполняет все мои указания.
- Вот так. Кусай.
- А он живой?
- Живой, живой, не отравишься.
Дядя наклоняется и впивается Вене в шею.
- Стоп! Не перестарайся. Теперь руку.
Дядя пугливо протягивает мне свою лапку.
Я вскрываю вену, на пол капает тягучая кровь вампира.
- А теперь ты сам знаешь, что делать!
Дядя знает, дядя умный. Лишь бы у Вени работал глотательный рефлекс. Я выхожу на кухню. И зачем вампиру кухня? В холодильнике пустота, вампиры ничего не едят, кроме крови. Дядя появляется на кухне и тут же обессилено падает на табуретку.
- Ну что?
- К следующей ночи проснется. Я его крышечкой прикрыл.
Спасибо, дядя. Я резко вскидываю правую руку, на пол сыплется пепел. Ты сослужил нам хорошую службу, вот только предатель ты, дядя, за глоток крови, что только не сделаешь. Правда, тебе уже все равно. К счастью для меня, подобное боязливое (не буду говорить что) встречается и среди вампиров. А вот квартирка у тебя никудышная. Ну, ничего, я знаю у кого замечательное убежище.
Есть хочется жутко!
Я закрываю подвал и выхожу из подъезда. Ничего, к утру вернусь…
Я жевала чипсы и читала книгу на кухне, когда в соседней комнате раздался грохот. Так, кажется, Веня проснулся. Я рванулась в комнату. Точно, проснулся. Сидит в гробу и недоуменно оглядывается. Во рту сверкают клыки.
- С Возрождением, Вениамин!
Веня, наконец-то, заметил меня, стоящую в дверном проеме.
- Элис!? Я что уже в раю?
- Скорее в аду, сейчас тебя ждут невероятные пытки! А если честно, то ты еще на грешной матушке Земле.
- Я не умер? Странно.
- А что спешишь туда? Вообще-то умер, но воскрес. Здравствуй, новорожденный вампир! Клыки у тебя замечательные.
Веня вылез из гроба и пошел искать зеркало. Зря, вампиры не отражаются, что я ему и сказала.
- Я думал это сказки, - произнес Веник, глядя в пустое зеркало. – Жалко. Я хотел посмотреть на клыки.
Веня необычайно спокоен. Что ж, это в его характере.
- Смотри сюда. У тебя что-то вроде этого во рту торчит.
Я оскалилась, Веня удивился.
- Ты тоже вампир?
- Нет. Садись. Я должна тебе кое-что рассказать. Но я начну издалека.
Шут послушно сел и сделал напряженно-обреченное лицо.
- Когда-то жила замечательная пара молодоженов Захар и Лилия. Захар работал, а Лилия вела домашнее хозяйство, как это бывает во многих семьях. Хозяйства было очень много, так как жили они в небольшом селе. И все было бы у них, как у всех остальных семей, если бы Захара не укусил вампир. Вампир, надо сказать, был из новообращенных, совсем неопытный. Он просто захотел есть и укусил первого попавшегося, а потом чего-то испугался и обратил человека. Домой Захар вернулся поздно ночью через пару месяцев. Он понял, как хорошо быть вампиром и решил обратить свою жену. Ей он ничего не сказал, а просто укусил. И все бы было хорошо, если бы Лилия не была на пятом месяце беременности. Вампирам всегда запрещалось обращать беременных. Захар, узнав о том, что натворил, сбежал.
В положенный срок у вампирши Лилии родился ребенок. Обычная здоровенькая девочка. Никаких признаков вампиризма. Лилия пошла к своей сестре, уже успевшей оплакать пропавшую родственницу. Вампирша все рассказала человеку и оставила у нее ребенка. Лилия часто навещала свою девочку до пяти лет, а потом пропала. Позже я узнала, что Лилию подвергли страшной для вампира казни – сожжению солнцем.
Девочка выросла. Ей исполнилось пятнадцать лет. И, как следствие, проснулась жажда крови.
Что это такое ты теперь познаешь в полной мере.
Но девочка, а теперь девушка, до сих пор могла ходить под солнцем. Девушка решила найти Захара – своего отца. Просто ей очень хотелось посмотреть в глаза убежавшему вампиру. Три месяца поисков увенчались успехом. Захар уехал не очень далеко, ведь возможности вампира ограничиваются длиной ночи. Захар сразу же узнал свою дочь, она была очень похожа на Лилию. Они проговорили не одну ночь. Девушка простила отца, ведь он так любил ее мать.
Потом девушке пришлось уехать из своего родного села, ведь еду там не найдешь. Вокруг одни знакомые, а обращать каждую жертву слишком опасно. Позже о девушке узнал Литсар, решивший объявить себя властителем вампиров. В свое время он сжег всех не подчинившихся, в том числе и Лилию. Литсар решил узнать, в чем причина, по которой девушка может ходить под солнцем. Версия о полукровке его не убедила. Литсар стал ловить девушку, обращая для этого целые орды людей. Что он внушал им, я не знаю, но вампиры просто ненавидели полукровку. Девушка всегда удачно спасалась от преследователей, ведь она была намного сильнее каждого из них. Но, когда она начала учиться в новом городе, ее угораздило влюбиться. Но ей нельзя было любить, ну никак нельзя, ведь тогда она становилась уязвимой. Для Литсара это был отличный шанс, и он им воспользовался…
Нам надо беречься, ведь я и тебя втянула в эту жуткую историю. А теперь я сама хочу убить Литсара, ведь я узнала судьбу Лилии. Литсар слишком жесток, даже для кровососущего существа.
Когда у меня проснулась жажда крови, я не хотела жить, сознавая, что такой твари как я необходима живая кровь для иллюзии жизни. Убийство ради жизни. Зачем? Однажды, когда тетя Роза пришла домой, она обнаружила меня с ножом в горле. Видишь небольшой шрам? Я тупо смотрела на вытекающую кровь и ничего не чувствовала. Тетя вытащила нож, обняла меня и все рассказала: про маму, отца, вампиров. До Литсара я докопалась сама. Мне не опасна осина, я не боюсь солнца, девственное серебро не пробовала, просто не нашла. Я не знаю, что я такое. Полукровка. Наполовину человек, наполовину вампир. Одиночка по жизни. Одиночка и после жизни…
- Теперь ты не одинока, - прошептал Веник, обнимая меня. – Не плачь, смешная, мы обязательно найдем Литсара…
Человек двигался как зомби. В груди у него пылала багровым Печать Смерти.
- Ты ничего не видишь?
- Где?
- Вот здесь! – я ткнула пальцем в Печать.
- Кофта как кофта, - пожал плечами Веня.
- Я была права.
- Насчет чего?
- Вампиры не видят Печать Смерти!
-
Пришлось объяснять Венику, что собой представляет Печать.
- А зачем ты сняла браслет?
- Осина. Между прочим, сама эту шипастую штучку сделала.
- Понятно.
- Ну-у-у!!!
Я подтолкнула жертву.
- Что «Ну-у-у»? – не понял Веня.
- Ты ж есть хотел!?
- Его?
- А кого же?
После нескольких минут препирания Веня все же сдался. Ничего, первая жертва мне тоже нелегко далась. А потом я научилась зачаровывать «опечатанных»…
- Вот это квартирка! – восхитился Веня. – А где хозяин этого роскошного жилища?
- На охоте. Вот вернется, тогда с ним и поговорим, - ответила я, поигрывая браслетом.
К утру, мы стали обладателями шикарной квартиры. Вампир, раньше живший здесь, явно был музыкантом, потому что Веня нашел пару гитар: простую и электрическую.
На окнах висели жалюзи, за ними несколько слоев плотных черных штор. Телевизор в пол стены, DVD с кучей дисков, компьютер и другая техника.
Я смоталась за своим ноутбуком и шмотками. Надеюсь, дружки того вампира сюда не заявятся. Хотя вампиры не очень любят приглашать в убежище знакомых. Я выследила убитого давно, но времени не было заскочить «в гости». Ну и хорошо, что я не добралась до него дальше…
Я проснулась оттого, что играла музыка.
Медленно звезды гаснут,
Тускнеют наши мечты.
Поднимается солнце ясно,
Уходим я и ты.
Ложимся в гроб хрустальный,
Минорно играют альты,
Кричит петух отчаянно.
Засыпаем я и ты.
По-моему Веня добрался до моего ноутбука и уже успел подобрать мелодию. Когда грянул припев, я проснулась окончательно.
А мы будем с тобой
Танцевать под кроваво кровавой луной.
Под звездопадом медленно плыть,
Из винных бокалов кровь пить.
А мы будем с тобой
Танцевать под кроваво кровавой луной.
Танцевать, танцевать всю ночь напролет,
Пока солнце, солнце не взойдет.
Ко второму куплету успела дойти до ванной.
Видеть нельзя солнце,
Быстрей в темноту беги
И закрывай оконце.
Спи, как и мы.
Время пройдет незаметно.
Девчушки снимут банты.
Нас воскресят адепты,
Прибудем я и ты.
Припев во второй раз я пропустила, потому что умывалась, а вот к последнему куплету успела как нельзя лучше.
Станем править балом,
Воплотятся наши мечты,
Крови будет навалом.
Пируем я и ты.
По миру плывет багрянец,
Сыплются сверху цветы.
Единственный в жизни танец
Танцуем я и ты.
Тут Веня меня заметил и перестал петь.
- Продолжай. У тебя хороший голос.
- А я думал, ты будешь ругаться, что я без спросу влез в секретные папки.
- От тебя секретов нет. Ты здорово подобрал мелодию.
- Она сама подобралась, я не виноват, - начал кривляться Веник, польщенный моей похвалой.
Эту песню я написала, когда мы только начали дружить. Зловещие слова, мрачные, таящие скрытый смысл, но я их записала. А в исполнении Вени слова приобрели несколько иное значение.
- У тебя есть какие-нибудь идеи, как нам найти Литсара?
- Есть. Надо просто опять гулять среди ночи, тогда этот урод нас сам найдет.
- Веня, какой ты вумный. Только не показывай никому, что ты вампир.
- Ага, счас, только научусь клыки прятать!
Новый учебный год. Студенчество. Хорошо, что последний. Правда, Вени нет, после некоторого раздумья мы перевели его на заочное (а как Шут возмущался, что ему – вампиру – придется учиться, ни в одной приличной истории не опишешь). За остаток лета Литсара мы не обнаружили. На уловки с гулянием он не попался. Может быть, считал, что Вени уже нет в живых, а я сижу где-нибудь и убиваюсь по безвременно погибшему? А может, отбыл в другой город? Кто его знает, вампира…
Я пошарила по карманам жертвы.
- Мародерством занимаешься. И не стыдно тебе?
- Веня, не стой руки в карманы, а лучше вон того обшарь. Деньги, между прочим, из воздуха не берутся, на дороге не валяются!
- Не ворчи как старая вампирша. Тебе не идет.
- Не стой руки в карманы – не буду ворчать!
Сбоку послышался шум. Наша перепалка привлекла внимание ночных прохожих.
- Тьфу, на тебя! Смываемся!
Веня, по своей давней привычке, схватил меня за руку.
- Какие люди!
Знакомый голос. Мы обернулись. К нам шел Антон.
- Все еще дружите? А ты знаешь, Шут, что твоя девушка не человек, а бездушная тварь?!
Что-то с Вениным приятелем было не так.
- Тошка, насчет своей девушки я не сомневаюсь.
Антон зло оскалился.
- Теперь понятно, что в тебе мне показалось не так, - произнесла я.
- Ты вообще молчи, тварь. Ты убила Аньера!
- Это кто? Такой лысый и толстый, или такой молодой, черненький и донельзя жестокий?
- Его останки нашли недалеко от его убежища.
Значит, это в Аньерской квартире мы сейчас живем.
- Антон, почему ты считаешь Алису тварью?
- Не называй меня так! Я – Иридион!
Вампирское имечко! И кто им только это все придумывает?!
- Ладно, Иридион. Так какие байки обо мне распространяет Литсар среди вампиров?
- Молчи! Ты отобрала у нас солнечный свет!
Понятно, почему вампиры меня ненавидят.
- Интересно как? Алисе всего восемнадцать лет, а вампиры существуют, уже черт знает сколько! – крикнул Веня.
Новоиспеченный Иридион задумался.
- Литсар просто кормит вас идиотскими байками. Для него вы расходный материал, обращенный для единственной битвы с Алисой, причем преимущество на стороне последней. Какое время назад тебя обратили?
Антон давно дошел до какого-то своего решения.
- Откуда ты знаешь, человек, что ей восемнадцать? Может, она старше во много раз? Опомнись, Шут, и я подарю тебе вечность.
Веня оскалился.
- Извини, друг, вечность вампира мне уже подарена и, заметь, не твоим хваленым Литсаром, натравившим на двоих тридцать, а вот этой «бездушной тварью». А ты даже не можешь назвать меня по имени…
Я не поверила своим ушам. Не знала, что Веня может ТАК говорить! Оратор!
Антон бросился на меня без предупреждения, но Веня успел перехватить бывшего друга в прыжке. По асфальту покатились два тела. Браслет я оставила дома, но палочки воткнула, но зря. Пожалуй, я не смогу попасть в нужного. Ошибка же мне дорого обойдется. Я внимательно наблюдала за дерущимися вампирами, выбирая момент. Фигуры стали смазываться, появилось замедление. Такое ощущение, что я смотрю фильм в покадровой прокрутке. Сзади раздались шаги. Тупая боль в затылке завершила мое любопытство. Я почувствовала, что ускользаю в омут…
Двое танцуют под музыку «Единственного танца». Песня играет уже пятый или шестой раз. Мягко наступает рассвет. Две фигуры расплываются и, медленно истончаясь, исчезают. Лишь пепел от странных цветов весело цепляются за ветер, и черно-белые плитки пола блестят в утренних лучах…
Очнулась я от яркого солнечного света. Странно, я думала, что на меня напали вампиры. Тут же в подтверждение моих мыслей откуда-то сбоку раздался голос Литсара:
- Очнулась, Алиса?!
- А то не видно!
Литсар замолк, наверное, не ожидал от пленницы внятного ответа.
Я начала обследовать свою тюрьму. Хотя «обследовать» тут не подходит.
Каменный квадрат два на два метра. Камень серый, вытертый почти до зеркального блеска. Выхода нигде не видно. По-моему в таких вот квадратах и сжигают приговоренных вампиров. Возможно, здесь сожгли и Лилию. Солнце без малейшего сопротивления проникает везде. На каменном полу в полдень можно жарить яичницу. Что ж вампиры придумали отличную тюрьму, ведь у приговоренных нет ни единого шанса сбежать. Хорошо, что я не вампир. Тут же мелькнула мысль о Вене. Где он? Что с ним? Он в плену или на свободе?
- К сожалению, твой шустрый дружок-вампир сумел сбежать, - словно прочитав мои мысли, сказал Литсар.
Интересно как? Вампиров там было очень много, ведь Литсар всегда посылает несколько десятков.
- И, наверное, наградил тебя при этом кучей нелестных слов, самое приличное из которых было «кровосос проклятый»?! – крикнула я в пространство.
Я почувствовала, что угадала. Если раньше длинный язык Вени сдерживало мое присутствие, то после нападения никто уже не мог помешать Венику высказать все, что он думал о литсароподобных. Тем более после столького времени воздержания от нецензурщины.
Литсар не сумел мне ничего ответить.
Спустя несколько дней ночью послышался легкий стук. Я подняла голову. Одна из стен полностью отъехала в сторону. Ну, вы ребята-вампирята даете, я даже выспаться успела и проголодаться. Двое молоденьких вампиров боязливо зашли в мою камеру. Я что чудовище?
- Да ладно вам! Не трону.
Любопытно, что там хочет от меня Литсар? Вампирчики взяли меня под руки, дрожа при этом коленками и выстукивая зубами нечто в меру музыкальное.
Нагнала я на них страху. Ну, ничего, стоит только убить Литсара, как тут же вся эта организация распадется. Вампиры одиночные создания, в крайнем случае, ходят парочками, а Литсар собрал целую орду. Долго они вместе и без предводителя не пробудут. Сами перебьют лишних в борьбе за власть, а потом поймут, что властвовать не над кем и разбредутся по подвалам. Вообще норма – это максимум пять вампиров на большой город, иначе еды не хватит. А в маленьких городах и деревнях вообще не встречаются.
Вампиры завязали мне глаза, связали руки и куда-то повели. Пара коридоров, остановка, снятие с моих глаз повязки. Темнота друг вампиров и молодых и старых. Темнота мне не помеха. Я огляделась. Каменный склеп, а напротив стоит с самодовольным видом Литсар. Самоуверенный, с до противности наглой рожей, клыки ало поблескивают. Наверное, ему недавно жертву привели. Сам Литсар давно уже не охотится, самопровозглашение не позволяет. Литсар ткнул в мою сторону пальцем и только открыл рот, как…
- Васенька!
В склеп вошла благообразная старушка, впечатление портили только вампирьи клыки.
- Мама, я занят, - сказал, как отрезал, Литсар.
Я поглядела на вампира, на старушку и… покатилась со смеху. Литсар додумался обратить свою мамашу. Или это его мама обратила?
- Кто это? – спросила старушка, глядя на ржущую меня. – Жертва?
- Нет, мама, это та самая полувампирша.
- Да? А я думала она страшненькая, ведь ты так ее описывал: и не вампир она, и не человек, и украла она у моего Васеньки способность ходить под солнцем, - зачастила старушка.
- Мама, заткнись, ради бога! – рявкнул Литсар.
Глаза старушки наполнились слезами. Она подошла ко мне, развязала, взяла за руку и сказала, обиженно глядя на Литсара:
- Пойдем, деточка, ты мне все сама расскажешь.
Литсар зло сверкнул глазами, но ничего не сказал.
- На улице сейчас ночь? – спросила я.
- Да. Полнолуние, - ответила старушка.
- Давно я не видела полнолуние, - притворно вздохнула я.
Ага. Давно. Целый месяц. В прошлую полную луну как раз с Веником прикалывались: залезли на многоэтажку и страшно выли. Ночные прохожие обходили здание за километр, а несчастные жильцы всю ночь не спали. Обнаружить нас никто не обнаружил, хотя лучи фонарика мелькали тут и там всю ночь. Веня, Веня где же ты сейчас? Ты бы обязательно что-нибудь придумал, или хотя бы пошутил.
Старушка повела меня по коридорам, при этом что-то бурча себе под нос. Потом затребовала историю моей жизни. Я кратко поведала, умолчав о Вене.
- А ведь Васенька младший брат Захара.
Я удивленно остановилась, а старушка продолжила:
- Они были не разлей вода. Правда с Ванечкой не очень ладили, но все трое в вампиров были обращены. Сначала Васенька, потом Захар, а после всех Ванечка. А потом уж твой отец меня обратил, не мог смотреть на мучения старушки, и жену свою Лилию тоже. Так ты мне внученькой приходишься.
Я недоуменно слушала, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. Вот это семейка! Кстати, Ванечкой был тот самый трусливый дядя, обративший Веню.
Старушка подвела меня к лестнице и сказала:
- Я тебя отпущу, внучка, вот только Васеньку ты не трогай. Один он у меня остался.
- Почему? А Захар?
- Он жив, - удивилась старушка.
- Да, конечно! – воскликнула я и рассказала о моей встрече с отцом.
- Иди, Алисонька, пока Литсар не понял, - прервала бабушка.
Я поняла, что ее жизнь сегодня кардинально изменилась. Я вылезла из катакомб и огляделась. Какая-то заброшенная тюрьма. Тюрьма, потому что высокие стены с колючей проволокой. По-моему по ней пропущен электрический ток. Я немного постояла у стены, размышляя о том, как можно выбраться. Вспомнились мои сны. Ну, Алиса, ты сможешь! Смогла же во сне. Я зажмурилась и представила, что у меня есть крылья. Два больших белых крыла. Нет, не белых. Два больших красных крыла. Я мерно ими взмахиваю и лечу навстречу звездам, бесконечности, Вене. Да, я лечу к Вене. Я почувствовала, что получается. Вот только крыльев у вампиров не бывает…
Ночь, звезды. Я вернулась в родное (когда же оно успело стать родным?!) убежище. Веня пропал. Может быть, ищет меня? Может решил, что я умерла? Не знаю. Его нет…
Через пару месяцев я узнала, что Литсар был убит собственной матерью. Старушка тоже пропала. Вампирня Литсара развалилась, как я и думала. Вени до сих пор нет. Одиночество, здравствуй снова!
Всю свою осознанную жизнь меня мучили две жажды: жажда крови и жажда мести. Месть свершилась, правда не мной. Жажда крови будет всегда. Теперь еще есть и жажда любви.
Веня, где ты?
Эпилог. Жажда славы.
- Какая романтическая история.
- Скорее всего смешная, длинная и глупая сказка.
- Смешная?
- Еще бы. Жаль, что не моя, - вздохнула Алина Крóви, автор нескольких книг и множества стихов и песен.
- Это точно не вами выдуманная история? – спросила журналистка.
- Нет. Мне ее рассказали, а им рассказал кто-то еще. По крайней мере, эта история не может считаться реальной.
- Да. А как вы думаете, Алиса с Веней все-таки когда-нибудь встретятся?
- Не знаю. Продолжение этой сказки я не знаю. А придумывать отсебятину не стану.
- С такой историей нетрудно поверить и в вампиров.
- А вы проверьте всех своих знакомых, - загадочно улыбнулась Алина.
Журналистке отчего-то стало не по себе. Она завертела головой, лишь бы только не встречаться взглядом с Крови.
- Ой, уже стемнело, - испуганно сказала она, глянув на окно.
- Ничего. Я вас провожу. Все равно мне сегодня надо зайти к знакомым.
- В такое-то время? – удивилась журналистка.
- А что? Вы боитесь несуществующих вампиров?
Журналистка смутилась.
- Пойдемте, - махнула Алина. – Только метро уже, наверное, не работает. А вы далеко живете?
- Не очень.
За время их ночного похода ничего сверхъестественного не произошло.
- А вы не боитесь идти одна? – спросила напоследок журналистка.
- Нет, - ответила Алина, глядя на полную луну.
Журналистка еще долго смотрела из окна на неподвижную фигуру Крови у подъезда. Света от луны было достаточно, чтобы разглядеть, как к Алине кто-то подошел…
- О-о! Привет. А ты что тут болтаешься? – спросил Веник.
- Уже ничего. А до этого журналистку провожала.
- Угу. Подикось перепугала бедняжку до осточертизма, - согласно кивнул Шут.
- Да ты что! Я всего лишь рассказала ей сказку…
- Про мстительную девочку Алису и тупого Веника?
- Скорее уж про глупую девчонку, влюбившуюся в оболтуса!
- Я – оболтус!?!
- Ты оболтус и клоун, Веник. Не согласен? – невинно поинтересовалась я.
- Согласен. А еще я злобный вампир. Кстати, а что ты будешь делать дальше, Алина?
- В будущем, где-нибудь через год, далеко не безизвестная Алина Крови трагически погибнет. Ведь более десятка лет выглядеть восемнадцатилетней девушкой просто невозможно. Ее смерть будет окутана тайной.
- А кто появится среди писателей? – шепнул мне Веня на самое ухо.
- Не знаю, - пожала я плечами.
- Не хочешь воскресить имя Алисы Шутовой, пусть она будет дочь той самой Шутовой, которая то же трагически погибла.
- Отличная идея! Я подумаю. Хотя Алиса Шутова славилась затворничеством, и за семь лет ее сияния с ней рядом не видели ни одного парня. Будет лучше назвать ее дочь Ариной.
- Арина, - задумчиво произнес Веня. – А что, мне нравится. И что же будет делать Арина Шутова?
- Писать реально нереальные истории о жизни благородных кровопийц.
- Ладно, решено. А теперь пошли навестим дорогого моего тестя и его мамочку, а потом и Настю с Игорем.
- Посмотрим на их чудесных детей?
- Нет. Подростки далеко не чудесны.
- А вообще я есть хочу. Пошли лучше кого-нибудь съедим, а потом по гостям.
- Как скажет Ваше Смешное Сиятельство, - отвесил Веня поклон.
- Вениамин Шутов, я не шучу!
Мы вдвоем засмеялись. Впрочем, как смеялись и последние семнадцать лет…
Журналистка еще долго стояла у открытого окна, зная, что никому не расскажет только что услышанное…
У кого хватило терпения дочитать до конца, прошу комментарии... Зацените.
В чем-то наивно, в общем, сказка остается сказкой. Проработать бы немного ситуации, прописать подробнее. Да и супергероиня круче всех от рождения - штамп.